Саладин, благородный герой ислама - [15]

В возрасте тридцати пяти лет Саладин занял египетский трон, основав династию Айюбидов. Новая кровь, курдская кровь начала возрождать ислам. Вошедший в историю Саладин продемонстрировал, что он был достоин играть большую роль на мировой сцене, и восточные государства крестоносцев отныне приобрели в его лице хитрого и опасного врага, и больше ни один из этих ничтожных монархов не был способен справиться с возложенной на них исторической миссией. Фатимидская империя, основанная сначала в Северной Африке, закончила свое существование. Аббасиды, находившиеся под влиянием Центральной Азии, торжествовали в Каире, так как они одержали победу над Омейядами, которые чтили в Дамаске традиции и идеалы древней Аравии. Египет, этот «блудный сын», вновь обретал веру, соответствующую учению Пророка. Перейдя под власть Саладина, правителя, признанного Багдадом, Египет перестал жить обособленно и очистился от своих еретических учений, став старшим сыном ислама. До сих пор он оставался изолированным, и по мере того как законный халифат слабел, практически прекратил поддерживать вассальные отношения с Багдадом. С Саладином он вновь становился важнейшей фигурой на политической арене ислама, для которого религиозная позиция того или иного мусульманского государства была необычайно значима. Эта практика высокого идеала, связанная с наследственным правом на престол семьи, родственной Пророку, могла оправдать притязания Аббасидов. Вот почему, как это случилось в Египте при Саладине, богословы, которые изучали сунну, используя научные методы, чтобы высвободить дух Божественного закона, позволили исламу достигнуть в этой стране небывалого расцвета. Учитывая, что не только правила ритуальной жизни, но также и управление государством зиждились на религиозном праве, учитывая также, что юриспруденция должна была отвечать требованиям Божественного закона, хранителями которого были Аббасиды, необходимо было, чтобы этот закон обрел полную ясность. Такова причина, по которой в Египте при Саладине, верном образованию, полученному в Баальбеке, появится столько правоведов и кадиев.

Глава VI Каир

После длинной вереницы смут и испытаний, которые сопровождали закат династии Фатимидов, после чередования голодных и благополучных периодов, после чиновничьей тирании, после стольких лет неразберихи, недовольства, переворотов, совершенных чиновниками, фаворитами и лицами, занимавшими высокое положение в гареме, после диктатуры евнухов благодетельное правление Саладина положило конец беспорядкам, царившим при бывшей халифской администрации, усмирило умы, способствовало укреплению позиций имущего класса, покровительствовало торговле, принимая самые решительные меры, чтобы очистить столицу, содействовало основанию многочисленных школ. Под мудрым руководством своего нового владыки Египет познал благие результаты политического возрождения и экономического процветания, которые будут запечатлены в его хрониках.

В древней части Каира близ Гелиополиса, где феникс, птица страны пальм, в течение пятисот лет отдавал свой пепел знаменитому городу солнца, символизирующему также утешительные надежды, которые позволяли людям верить, что тот, кто умер, увял, угас, идет навстречу новой жизни, расцвету, огню; в городе с несметным количеством мечетей, поднимающихся к небу сотнями минаретов живым дворцовым чудом, каждый век украшаемым благодаря заветам легендарных халифов, путешественник мог в XII веке нашей эры без труда представить себе величие и жизненную силу этой юной мусульманской цивилизации, расцветшей на земле древних фараонов, в двух шагах от этой великой пирамиды, которая, возможно, хранит в своих недрах вот уже пять тысяч лет тайны будущих времен и послание давно минувших эпох. Каир — чарующее имя, которое и сегодня воплощает чувственность, магию и очарование Востока, имя, звучание которого будит множество воспоминаний, город священный, как и Дамаск, отражал красоту своих дворцов, богатство своих рынков, славу и меч ислама и неторопливую жизнь своих жителей — космополитов, словно роскошно освещенная фреска. Соседствующий с Мемфисом, этот поистине царственный и знаменитый город был почитаем мусульманами всего мира. Поэты, с их восторженным языком и цветистым слогом, которые вызывают у нас улыбку и одновременно дают волю фантазиям, воспели, как и подобало это делать, гул и огни города халифов, неподражаемую красоту его ночей и нильских вод, тайну его барельефов, на которых осы, строят себе жилье, нагло вьют свои гнезда в глубине выбитых священных иероглифов. На Востоке все немного поэты, и простой сапожник из Мосула, посмевший утверждать, чтобы развеять плохое настроение злобного халифа, что Багдад является единственным «Городом радости» и «Матерью мира», был грубо одернут другим поэтом, странствующим, но благородного происхождения, который официально возразил: «Кто не видел Каира, тот слеп, — сказал он, — ибо земля там — золотая пыль. Женщины этого рая, как быстрая река, освежают взор истинно верующего. Нил там подобен рекам, которые текут в царство Аллаха». В одном из рассказов «Тысячи и одной ночи» прекрасная рабыня Шахерезада взволнованно вспоминает далекий город следующими словами: «Какое счастье в том, чтобы дать себя пленить совершенным формам тела своего возлюбленного ценой созерцания Каира? Тот, кто среди других увидел и этот удивительный город, не может больше его забыть, и если вспоминают о ночи, когда Нил, достигая желаемого уровня, орошает землю своими питающими водами, то представляют кубок, полный вина, в руке, которая его проливает, и не думают больше ни о чем другом, кроме как об этом чудесном и несравненном городе. О мудрый Повелитель правоверных, если бы ты был в Каире, вблизи Нила, в то время когда заходящее солнце окутывает город мягким светом, ты пренебрег бы своим троном и рабами, ты позабыл бы Багдад и навсегда остался бы на берегах священной реки». Так говорит Шахерезада, вспоминая Каир, древний египетский Вавилон, где в свое время стояли римские гарнизоны, наблюдавшие за берегами Нила, куда стекались нубийские корабли, везущие богатства Судана. И зачарованные слушатели представляли себе возвышающуюся мечеть Омара, «венец мечетей», одно из самых древних исламских сооружений, построенную на руинах коптской церкви во время арабского завоевания. Саладин отреставрировал ее в 1172 году. Со своими стенами, покрытыми сверкающими красками и позолотой, с тысячью двести девяносто украшенными миниатюрами Коранами, с восемнадцатью тысячами ламп, зажигаемых с приходом ночи, она остается самым красивым памятником религиозного арабского искусства. Верующие всех религий, которые признавали единого Бога, могли собраться там для общей молитвы во время бедствия и добиться, благодаря своему усердию, так необходимого там разлива Нила. Какое удивительное зрелище могло предстать пред взором мусульман, приведенных своими улемами, христиан любой конфессии, евреев, сопровождаемых своими причетниками и раввинами, по-братски собравшихся в большом дворе мечети Амра перед тем, как после положенных омовений обратиться к Всевышнему с общей молитвой в святилище с тремястами шестьюдесятью мраморными колоннами, оставшимися от давно исчезнувших храмов и церквей, увенчанных капителями с коринфскими аканфами, ионическими волютами, кубическими византийскими капителями, капителями эпохи Птолемеев! В глубине мечети, где мягкий полумрак заменяет ослепительный дневной свет, находится михраб, украшенный мозаикой и искусно инкрустированный драгоценными камнями. Он показывает направление на Мекку, великий священный город, сверкающий, подобно драгоценности в песках благословенной Аравии. Мечети, архитектурные истоки, символы духовного возвышения, чистые устремления, выраженные в камне, созданные с таким усердием и терпением, вечные места, куда приходят раствориться в горячей мистической поэзии бесконечные вереницы душ с обращениями, предназначенными для ушей одного лишь Бога. Мечеть Ибн-1\лун построена возле холма, где, по легенде, Бог послал Аврааму ягненка в тот момент, когда он собирался принести в жертву Исаака, чтобы ягненок был заклан вместо него. Она была основана неким ученым, который каждую пятницу посещал больных и умалишенных. Этот щедрый владыка, чувствуя приближающийся конец, попросил своих подданных собраться и помолиться за него: мусульман — по Корану, евреев — по Пятикнижию и Псалтири, христиан — по Евангелию, и построил один из красивейших памятников Каира. И мечеть ИбнТулун напоминает верующим об этом государе, оставившем 17 сыновей и 16 дочерей, и содержавшем в течение своего долгого царствования 10 000 мамлюков, 300 самых породистых лошадей, 24 000 рабов и 10 военных кораблей.