Саквояжники - [53]

Чертов Эймос Уинтроп, чертов Джонас Корд! Я проклинал всех людей, которые были слишком заняты и слишком эгоистичны, чтобы быть отцами своим детям.

Я начал дремать, согреваемый теплом ее стройного, изящного тела. Потом пришел сон, глубокий чудесный сон.

На следующий вечер мы обвенчались в церкви в Рино.

4

Заметив сверкание чешуи в воде, я закинул блесну как раз в то место, где резвилась форель. Меня охватил азарт, я знал, что поймаю ее. Все было прекрасно: и тени от деревьев на берегу ручья, и голубые, зеленые, красные блики сверкавшей блесны. Еще немного, и она попадется. В этот момент я услышал голос Моники, доносившийся с берега.

— Джонас!

От звука ее голоса форель скрылась в глубине и, еще не успев обернуться, я почувствовал, что медовый месяц кончился.

— Что такое?

Она стояла на берегу в шортах, коленки покраснела, нос шелушился.

— Тебя просят к телефону из Лос-Анджелеса.

— Кто?

— Не знаю, какая-то женщина, но она не представилась.

Я обернулся и посмотрел на ручей. Рыба уже не плескалась, а это значило, что она ушла и рыбалка закончилась.

— Скажи ей, пусть подождет минуту, — крикнул я и побрел к берегу.

Моника кивнула и вернулась в хижину, а я принялся складывать удочку. Интересно, кто бы это мог быть. Очень мало людей знало об этой хижине в горах. Когда я был ребенком, то приезжал сюда с Невадой, отец всегда хотел поехать с нами, но так и не собрался.

Было уже далеко за полдень и воздух наполнился вечерними звуками, из чащи леса доносилось стрекотание цикад. Прислонив удочку к стене хижины, я вошел в комнату. Моника сидела в кресле рядом с телефоном и листала журнал. Я взял трубку.

— Алло?

— Мистер Корд?

— Да.

— Подождите минутку, на проводе Лос-Анджелес, — сказала телефонистка.

Вдруг я услышал щелчок и знакомый низкий голос произнес:

— Джонас?

— Рина?

— Да, — ответила она. — Я три дня разыскиваю тебя, никто не знает где ты, и я подумала о хижине.

— Молодец, — сказал я, взглянув на Монику. Казалось, что она увлечена журналом, но я знал, что она прислушивается.

— Между прочим, прими мои поздравления, надеюсь, что ты счастлив. У тебя очень приятная жена.

— Ты знаешь ее?

— Нет, — быстро ответила Рина, — видела фотографии в газетах.

— А-а, спасибо, но надеюсь, ты не для этого позвонила?

— Конечно нет, — ответила она с присущей ей прямотой. — Мне нужна твоя помощь.

— Если тебе нужны очередные десять тысяч, то пожалуйста.

— Мне нужно гораздо больше денег.

— Насколько больше?

— Два миллиона.

— Что? — воскликнул я, — для чего, черт возьми, тебе нужны такие деньги?

— Это не мне, — в голосе ее прозвучали печальные нотки, — это для Невады. Он в затруднительном положении и может потерять все, что имеет.

— А я думал, он процветает. Газеты писали, что он зарабатывает по пятьсот тысяч в год.

— Это так, но...

— Что но? — Я вытащил сигарету и поискал спички. Моника заметила это, но не сдвинулась с места. — Да, я слушаю.

— Невада вложил все в фильм. Он работал над ним целый год, а теперь его не выпускают на экраны.

— Почему? Наверное, какая-нибудь мура?

— Нет, — быстро возразила она, — совсем нет. Это великий фильм. Но сейчас в прокат берут только звуковые картины.

— А почему он не сделал звуковую картину?

— Он начал работать над ней более года назад, и никто не ожидал, что звуковое кино так быстро завоюет все позиции. И теперь банк требует возврата ссуды, а Норман денег не дает. Он делает собственные фильмы.

— Я понял.

— Ты должен помочь ему, Джонас. Он вложил в этот фильм всего себя. Если он потеряет его, то для него это будет катастрофа.

— Невада никогда не уделял большого внимания деньгам.

— Да дело не в деньгах, дело в его отношении к этому фильму. Он верит в него, наконец у него появился шанс показать Запад таким, каким он на самом деле был.

— Да кому это, к черту, надо знать?

— Ты видел хоть один фильм с его участием?

— Нет.

В голосе Рины послышалось разочарование.

— Неужели тебе не интересно, как он выглядит на экране?

— А почему мне должно быть это интересно? Я знаю, как он выглядит.

— Так ты поможешь? — снова ровным голосом спросила она.

— Слишком большая сумма, да и почему именно я?

— Я помню, что когда-то ты очень нуждался в одной вещи, и он отдал ее тебе.

Я понял, что она говорит об акциях «Корд Эксплоузивз».

— Но это не стоило ему два миллиона.

— Тогда да, а сейчас?

Я задумался. Сейчас, пожалуй, еще нет, а лет через пять акции будут стоить два миллиона.

— Но если он в таком положении, то почему сам не позвонил мне?

— Невада слишком гордый человек, ты знаешь это.

— А почему ты так хлопочешь?

— Потому, что он мой друг, — быстро ответила Рина. — Когда мне нужна помощь, он не задает вопросов.

— Я ничего не обещаю, но вечером прилечу в Лос-Анджелес. Где мне найти тебя?

— Я остановилась у Невады, но нам лучше увидеться в каком-нибудь другом месте. Я не хочу, чтобы он знал о моем звонке.

— Хорошо, поздно вечером я буду в отеле «Беверли-Хиллз». — Я положил трубку.

— Кто это? — спросила Моника.

— Вдова моего отца, — ответил я, проходя в спальню. — Собери свои вещи, я отвезу тебя на ранчо, а сам вылечу по делам в Лос-Анджелес.

— Но ведь мы здесь только пять дней, а ты обещал, что медовый месяц продлится две недели?