Сакура на краю вулкана - [25]

Сколько надежды хранила эта стойкая девушка, хотя надежды никакой и не было. Эзра сразу же сообщил Тадеушу, что притон, в котором обнаружили Джилин, оказался полон трупов. Передозировка тем самым наркотическим веществом. И сестра Элин была единственной, кто пока ещё подавал признаки жизни, после принятия этой дряни. «Пока ещё», - сказал Эзра, решивший непосредственно участвовать в поисках, и Тадеуш запомнил эту фразу. Запомнил, потому что во всех предыдущих случаях был летальный исход, и потому, что сказать об этом исходе следовало Адалине. Её сестра умрет, либо случиться чудо.

Тадеуш никогда не задумывался не только над чудесами, но и над чувствами тех, кому нужно сообщить о чем-то плохом. Неизбежно плохом.

- Адалина, послушай, – произнес он, присаживаясь на серую больничную кушетку рядом с девушкой. – Твоя сестра…

- Ты как-то сказал, что у меня волосы, точно цветы сакуры.

- Что? – он смотрел в её зеленые глаза и не понимал, почему она заговорила об этом.

- Была история…однажды ночью Джилин взяла из отцовской мастерской всю красную краску: акрил, акварель, гуашь, даже батик… Она смешала её на большой палитре и раскрасила мои светлые волосы. А я ничегошеньки не почувствовала, зато утром, вот утром был настоящий ужас, всё ведь засохло. А когда её спросили, зачем она это сделала, то Джил ответила просто: «Папа учил, что белый с красным будет розовый. Элин станет такой красивой, как сакура!» Волосы с тех пор отрасли на много, но розовый оттенок все равно остался, я не знаю, почему так. Но я знаю, что если она чего-то хочет, то обязательно этого добьется. Жить она хочет.

После они долго сидели молча. Тадеуш не стал говорить Адалине о том, что сестра её обречена. Быть может, он тоже немного поверил в чудо.

А за большими серыми дверьми, над которыми мигала табличка с надписью «Реанимация», точно бледнеющий рассвет очередного дня, возвращалась к жизни семнадцатилетняя девушка.

10.1

- Вооот это жопа! – с чувством произнес Саймон, когда они, наконец, добрались до нужного места.

- Да уж, пахать дня три, не меньше, – согласилась Ринко, приложив ребро ладони ко лбу, чтобы солнце не мешало оценивать фронт работы.

- Зажаримся, – констатировала Элин.

Она с наслаждением потянулась - размяла затекшие конечности. Копчик и пятая точка болели на этот раз не от сидения, а от того, что пришлось трястись и подпрыгивать в стареньком грузовичке. Они добирались до виноградных плантаций всего лишь двадцать минут, но из-за неровной грунтовой дороги успели наставить немало синяков.

Элин глубоко вздохнула и посмотрела вдаль. Чистейшее в своей акварельной голубизне небо раскинулось над длинными грядами виноградных кустов, за которыми разливались зелено-желтые цепи пологих холмов. Тут и там на них виднелись одиночные кипарисы, обжигаемые лучами яркого солнца. Воздух был тяжелый, влажный, пахло приторно сладкой землей. А за спинами возвышалась стена из желтого кирпича.

Эта стена, фазенда и прилегающие виноградники - всё принадлежало мадам Джулии. Во время сбора урожая она нанимала всех желающих заработать. Платила утонченная мадам не хуже других, а виноградники не желала продавать, потому что это была память о муже. Память, которая перерабатывалась в масло отличного качества и пользовалась на рынке косметики большим спросом.

- Наведаемся в дом или сразу за работу? – усмехнулся Саймон, чьими стараниями девушкам выпала возможность добыть немного денег.

Желающих попасть на эти плантации было полно, но смышленый парень знал, что договориться о подработке следует за пару месяцев до созревания винограда.

- Сверхурочно не работаем! – заявила Ринко и развернулась к фазенде. – Вперед!

Следуя за друзьями, Элин мысленно возвращалась к сестре, которая ещё не очнулась. Как она могла оставить Джилин? Но Ринко пригрозила: если Элин не отправиться с ней на плантацию и не отвлечется от всех этих поликлиник, то они с Саймоном притащат подругу сюда насильно.

Ещё одной причинной явилась мать. Едва услышав по телефону, что её младшая дочь снова куда-то «влипла» и чуть не погибла, она наотрез отказалась оплачивать больничные счета. Это было жестоко, но Адалина ничего не могла сделать. Оставалось лишь ждать ответа от Литиции, которая всегда помогала своим сестрам.

Элин решила, что ей нужен небольшой дополнительный заработок. А поскольку их «Мастерская» начинала работу только в октябре, то денежные средства у девушки были практически на нуле. Дошло до того, что в этом месяце весь груз арендной платы за их квартиру лег на плечи рыжеволосой Ринко. И как бы Элин не было стыдно, но её сестре помочь больше не мог никто. Отец, который буквально пару дней назад покинул стены больницы и сразу приступил к созданию очередного шедевра, так и не узнал, в какой ситуации оказалась Джилин. Адалина просто побоялась рассказывать ему об этом, лишь намекнув, что сестре нездоровиться. В ответ он поведал дочери о новой вдохновенной идее и снова вернулся к своему холсту.

Элин физически чувствовала тяжесть навалившихся проблем, но думать о них уже не было сил. Сейчас девушку беспокоили только палящий небесный диск и легкий платок, который следовало надеть, чтобы не получить солнечный удар. Впереди её ждала пара дней кропотливой работы, разбавленной веселыми вечерами у костра на морском побережье.