Сакральная связь. Антология мистики - [32]
– Погасите огонь! – рявкнул грубый хриплый голос с воды. – Только света нам тут не хватало!
– Гром и молния! – взревел бывалый моряк, обернувшись к провожатым. – А ну быстро в дом!
Вольферт и его спутники в ужасе повернули назад. Все же любопытство пересилило страх, и они остановились неподалеку. Яркий всполох молнии сверкнул над волнами длинным широким зигзагом и выхватил из темноты лодку с людьми прямо под скалистым выступом. Волны прибоя бросали ее то вверх, то вниз, и, когда она оказывалась на гребне, было видно, как с бортов стекают потоки воды. Из-за бешеного течения команде с трудом удавалось с помощью багра удерживать легкое судно у скалы. Старый моряк поставил массивный сундук одним краем на планшир[2] и, взявшись за ручку с другой стороны, стал заталкивать свою поклажу внутрь лодки, но в этот момент ее оторвало от берега, сундук сорвался с планшира и упал в воду, увлекая за собой бывалого флибустьера. Зрители на берегу издали пронзительный крик, а люди в лодке разразились потоком брани и проклятий; между тем стремительный прилив уже уносил прочь и лодку и человека. Все окутала непроглядная тьма. Вольферту Веберу, впрочем, почудилось, будто он различил за гулом прибоя крики о помощи и заметил в воде старого моряка, молящего о спасении; однако, когда очередная молния осветила поверхность воды, там было пусто – ни лодки, ни человека; ничего, кроме теснящих друг друга бушующих волн.
Компания возвратилась в трактир, чтобы переждать непогоду. Все уселись на свои прежние места и испуганно переглядывались. Трагедия произошла так быстро, что за эти несколько минут не было сказано даже дюжины слов. Исподволь посматривая на дубовое кресло, они никак не могли свыкнуться с мыслью, что еще недавно сидевший в нем странный незнакомец, живое существо, наделенное геркулесовой силой, теперь, вероятно, – безжизненный труп. Вот стакан, из которого он только что пил; вот пепел из трубки, которую он курил незадолго до того, как сделать последний выдох. Размышления на эти темы привели почтенных бюргеров к выводу о бренности земного существования и переменчивости человеческой судьбы. Картина страшной трагедии все еще стояла у них перед глазами, и, памятуя о ней, каждый вдруг ощутил, как почва уходит из-под ног, утрачивая былую незыблемость.
Ну а поскольку большинство собравшихся в заведении придерживались бесценной философии, позволявшей стойко переносить беды и несчастья других, то уже вскоре они утешились, отстранившись от своих переживаний по поводу трагической гибели бывалого моряка. Хозяин трактира, весьма довольный тем, что бедолага успел полностью расплатиться по счету, даже произнес нечто вроде подобающего случаю прощального слова.
– Он пришел в бурю и ушел в бурю, – торжественно провозгласил трактирщик. – Пришел ночью и ушел в ночь; пришел ниоткуда и ушел в никуда. Смею думать, однако, что он на своем сундуке, как всегда, бороздит морские просторы и, возможно, спустя некоторое время пристанет к берегу где-нибудь на другом конце света, чтобы вновь докучать честному люду! Впрочем, если ему суждено было очутиться в сундуке Дэви Джонса[3], то я тысячу раз жалею, что он не оставил нам свой собственный.
– Его сундук! Храни нас, Николай Угодник! – воскликнул Пичи Про. – Ни за какие деньги я не согласился бы держать этот сундук у себя; ручаюсь, мертвец являлся бы за ним по ночам с шумом и грохотом, и трактир превратился бы в дом с привидениями. А предположение, что он отправился в море на своем сундуке, напомнило мне историю с кораблем шкипера Ондердонка, произошедшую на пути из Амстердама.
Во время шторма скончался корабельный боцман; тело покойного завернули в парусину, уложили в принадлежавший ему сундук и, как заведено у моряков, отправили за борт, но в спешке забыли прочитать над ним необходимые в таких обстоятельствах молитвы. Шторм усилился, буря с каждой минутой бушевала все яростней, и в центре этого светопреставления моряки вдруг разглядели за кормой недавно почившего боцмана, который плыл за кораблем в своем сундуке, поставив вместо паруса саван. Волны расступались перед ним, вздымая вокруг фонтаны мелких огненных брызг, так что казалось, будто он высекает из воды пламя. День сменялся днем, за ночью наступала ночь, а шторм все не утихал. Корабль несся, гонимый шквальным ветром, и команда в любой момент ожидала катастрофы. Каждую ночь с судна можно было видеть, как отправившийся к Дэви Джонсу боцман гонится за ними на сундуке, пытаясь их нагнать. Периодически доносился его свист, перекрывавший яростные завывания ветра; всех не покидало ощущение, что это он насылает на них огромные волны величиной с гору, которые непременно захлестнули бы корабль, если бы команда наглухо не задраила иллюминаторы и люки. Только в полосе тумана близ Ньюфаундленда они потеряли боцмана из виду и предположили, что он сменил курс, взяв направление на остров Покойника. Вот как важно на море прочесть над усопшим молитвы, перед тем как отправить его в последний путь!
Гроза миновала, и больше не было нужды прятаться под крышей трактира. Кукушка на часах известила о наступлении полуночи; все заторопились к выходу, ибо тихие бюргеры не привыкли засиживаться допоздна, злоупотребляя терпением хозяина. Они вышли на улицу и обнаружили, что небо очистилось от туч, в течение всего вечера застилавших его черным, непроглядным покровом. Буря ушла дальше, и теперь лишь на горизонте виднелись скопления темных клочковатых облаков, освещенных ярким полумесяцем, который походил на небольшой серебряный светильник, подвешенный в небесном дворце.
В книгу входят произведения поэтов США, начиная о XVII века, времени зарождения американской нации, и до настоящего времени.
От исторических и фольклорных сюжетов – до психологически тонких рассказов о современных нравах и притч с остро-социальным и этическим звучанием – таков диапазон прозы Бене, представленный в этом сборнике. Для рассказов Бене характерны увлекательно построенный сюжет и юмор.
«Есть книга вечная любви…» Эти слова как нельзя лучше отражают тему сборника, в который включены лирические откровения русских поэтов второй половины XIX – первой половины XX века – от Полонского, Фета, Анненского до Блока, Есенина, Цветаевой. Бессмертные строки – о любви и ненависти, радости и печали, страсти и ревности, – как сто и двести лет назад, продолжают волновать сердца людей, вознося на вершины человеческого духа.
Стихи, составившие эту книгу, столь совершенны, столь прекрасны… Они звучат как музыка. И нет ничего удивительного в том, что эти строки вдохновляли композиторов на сочинение песен и романсов. Многие стихи мы и помним благодаря романсам, которые создавались в девятнадцатом веке, уцелели в сокрушительном двадцатом, и сегодня они с нами. Музыка любви, помноженная на музыку стиха, – это лучшая музыка, которая когда-нибудь разносилась над просторами России.
Стихотворное наследие А. Н. Апухтина (1840–1893) представлено в настоящем издании с наибольшей полнотой. Издание обновлено за счет 35 неизвестных стихотворений Апухтина. Книга построена из следующих разделов: «Стихотворения», «Поэмы», «Драматическая сцена», «Юмористические стихотворения», «Переводы и подражания», «Приложения» (в состав которого входят французские и приписываемые поэту стихотворения).http://ruslit.traumlibrary.net.
«В те времена, когда из Петербурга по железной дороге можно было доехать только до Москвы, а от Москвы, извиваясь желтой лентой среди зеленых полей, шли по разным направлениям шоссе в глубь России, – к маленькой белой станции, стоящей у въезда в уездный город Буяльск, с шумом и грохотом подкатила большая четырехместная коляска шестерней с форейтором. Вероятно, эта коляска была когда-то очень красива, но теперь являла полный вид разрушения. Лиловый штоф, которым были обиты подушки, совсем вылинял и местами порвался; из княжеского герба, нарисованного на дверцах, осталось так мало, что самый искусный геральдик затруднился бы назвать тот княжеский род, к прославлению которого был изображен герб…».
Атмосферный, леденящий кровь, мистический роман начинающего английского писателя. Книга, мгновенно ставшая бестселлером, по праву была названа «живой классикой готики» и получила одобрение самого Стивена Кинга.Лоуни — странное пустое место, расположенное на побережье Англии. Отправляясь вместе со своей семьей в паломничество к здешней святыне, пятнадцатилетний подросток даже не подозревал, с чем ему предстоит столкнуться в этом жутком, унылом краю. Пугающие чучела, ужасные ритуалы, необычное поведение местных жителей, скрывающих страшную тайну, внезапный оползень и обнаруженный труп младенца, выпавший из старого дома у подножия скал…Победитель COSTA FIRST NOVEL AWARD и Best Book of the YearПремия British Book Industry AwardsBest Summer Books of 2016 by Publishers WeeklyA Best Book of 2015 by the London Times and the Daily Mail«Не просто здорово, а восхитительно.
Загадочная и мистическая Индия. Изуверская секта, словно возникшая из прошлого. Секрет проклятого сокровища. А чтобы разобраться со всем этим, нужен великий сыщик. Ну, или просто - сыщик и медиум.
Прогулка в парке развлечений с новым знакомым едва не стала для Рейчел последней: оборвалась кабинка «Чертового колеса». Как Бенджи удалось уберечь девушку? Откуда у него такая нечеловеческая сила и ловкость?.. Оказывается, он – вампир! Между двумя могущественными вампирскими кланами начинается война, и Рейчел – ее причина… Ведь она – Избранная. Чтобы спасти Рейчел от смерти, Бенджи превращает ее в вампира. Но сможет ли она принять такое бессмертие?
Он фотограф. То что он снимает некоторым людям и в кошмарах не может присниться. Он видит смерть каждый день и уже привык к своей странной жизни. Но появляется человек, который толкает его на путь размышлений и пересмотра своих ценностей.Что в итоге победит - прижившаяся за годы привычка видеть смерть или желание что-то изменить в своей жизни?
Шотландцы называют ее Bean-Nighe, «белая прачка». Опасайся увидеть, как она стирает в ручье саван…
Это роман обо всем — о любви, о жизни, о смерти, о бессмертии… В ироничной манере, раскручивая детективную интригу, автор ведет повествование от лица человека, со смерти которого произведение начинается. Реальные события тесно переплетены с вымыслом, а из того, иного мира, где нет ни материи, ни времени, ушедшие созерцают наше бытие, стараясь не вмешиваться в земные дела. Но это не всегда удается.
Берег Охотского моря. Мрак, холод и сырость. Но какие это мелочи в сравнении с тем, что он – свободен! Особо опасный маньяк сумел сбежать во время перевозки на экспертизу. Он схоронился в жутком мертвом поселке на продуваемом всеми ветрами мысе. Какая-то убогая старуха, обитающая в трущобах вместе с сыном-инвалидом, спрятала его в погребе. Пусть теперь ищут! Черта с два найдут! Взамен старая карга попросила его отнести на старый маяк ржавую и помятую клетку для птиц. Странная просьба. И все здесь очень странное.
В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.
Двадцатые — пятидесятые годы в Америке стали временем расцвета популярных журналов «для чтения», которые помогли сформироваться бурно развивающимся жанрам фэнтези, фантастики и ужасов. В 1923 году вышел первый номер “Weird tales” (“Таинственные истории”), имевший для «страшного» направления американской литературы примерно такое же значение, как появившийся позже «Astounding science fiction» Кемпбелла — для научной фантастики. Любители готики, которую обозначали словом “macabre” (“мрачный, жуткий, ужасный”), получили возможность знакомиться с сочинениями авторов, вскоре ставших популярнее Мачена, Ходжсона, Дансени и других своих старших британских коллег.
Сережа был первым – погиб в автокатастрофе: груженый «КамАЗ» разорвал парня в клочья. Затем не стало Кирилла – он скончался на каталке в коридоре хирургического корпуса от приступа банального аппендицита. Следующим умер Дима. Безалаберный добродушный олух умирал долго, страшно: его пригвоздило металлической балкой к стене, и больше часа Димасик, как ласково называли его друзья, держал в руках собственные внутренности и все никак не мог поверить, что это конец… Список можно продолжать долго – Анечка пользовалась бешеной популярностью в городе.