Сакральная связь. Антология мистики - [10]

– Но я не вижу причин для беспокойства.

– Так, значит, вы еще не догадались, кто это был?

– Нет…

– Артур Уайетт.

– Господи! Это невозможно! Брат госпожи?

– Он самый…

– Нет! Разве не сообщали, что он мертв? Что его убили на корабле по дороге к месту ссылки?

– Это был всего лишь слух, а слухи зачастую не соответствуют действительности. Я не могу не доверять своим глазам, только не в этом случае. Как его сестру, так и самого Артура Уайетта я узнаю, где бы ни встретил. Это он! Убили его или нет, но он жив и находится здесь, в Дублине!

– А потом – был ли у вас случай убедиться в этом?

– Да. Очнувшись от потрясения, я первым делом решил принять кое-какие меры предосторожности. Вам известно, что за человек Артур Уайетт, насколько он порочен и неисправим. Годы ничуть не изменили его. Достаточно было взглянуть ему в лицо, чтобы понять это. Все те же злобные черты, все те же темные, отвратительные страсти, застывшие в его глазах. Вы ведь помните, что он пригрозил сестре местью. Теперь всего можно ожидать. Не знаю, как предотвратить опасность. Я очень надеялся, что, когда вы вернетесь, мы вместе что-нибудь придумаем, а до тех пор счел целесообразным хоть немного подстраховаться.

На следующий день я пришел сюда на рассвете. Гауэн, старик привратник, наслышан о злодеяниях Уайетта. Предупредив его, что этот дьявол воскрес из мертвых, я велел ему следить за всеми, кто подходит к воротам, и, если Уайетт объявится, ни в коем случае не пускать его в дом. Старик клятвенно обещал во всем следовать моим указаниям. Он испугался еще сильнее, чем я, и понимал, почему необходимо оградить хозяйку от ее брата.

– А госпожу вы поставили в известность? – спросил я.

– Нет. Что я могу ей сказать? И какой от этого прок? Зачем заставлять ее страдать? Но я еще не все рассказал. Вчера Гауэн известил меня о его приходе. Накануне Уайетт появился у ворот. Требовал немедленно пропустить его к сестре, но старик ответил, что она занята и не может с ним встретиться. Тогда он принял надменный вид и высокомерным тоном сообщил, что его дело не терпит ни малейшего отлагательства. Гауэн остался непреклонен. Уайетт с огромным нежеланием удалился, заявив перед уходом, что завтра снова придет – и пусть только попробуют его не пустить! Пока он больше не появлялся, я узнавал. Что теперь делать?

Я был растерян не меньше, чем мой друг. Такого никто не мог предвидеть. Кроме неприятностей от столь закоренелого негодяя, как Уайетт, ничего ждать не приходилось. Его угрозы отомстить сестре все еще звучали у меня в ушах. Как помешать ему? Увы, по закону с ним не сладить. Закон в данном случае бессилен. Девять лет прошло со времени его осуждения. Семь из них он провел в ссылке и вернулся, полностью отбыв наказание. А нового преступления пока не совершал. Никто не вправе преследовать его. Остается только одно – предотвратить злодеяние. Кроме того, даже будь у нас возможность действовать по закону, нам пришлось бы поставить в известность госпожу, согласовать с ней все действия. Но она ни за что не допустила бы этого. В ее добром сердце нет места опасениям, тем более в отношении брата. Настаивая, что его ненависть грозит ей бедой, мы ничего не добьемся. Она отвергнет любые наши доводы. Может быть, даже, как заботливая сестра, захочет помочь ему вновь занять достойное место в обществе. Я понятия не имел, что предпринять. Если бы нам удалось убедиться, что он опасен, то, зная историю его жизни, его наклонности, вероятно, мы сумели бы что-то доказать и найти средства противостоять ему.

Как это сделать? Думаю, искать его не придется. Он ведь обещал вернуться, чтобы повидать сестру. Пусть какой-нибудь верный человек, снабженный подробным описанием внешности и костюма Уайетта, караулит у ворот, а когда тот появится, проследит за ним и обо всем, что выяснит, сообщит нам.

Сарсфилд одобрил мой план. Ничего лучше он предложить не мог, поэтому мы решили начать действовать.

Так я оказался во власти новых забот. Меня одолевали мрачные предчувствия. Будущее уже не виделось мне безоблачным и счастливым. Понять и разделить наш страх перед этим человеком способен был лишь тот, кому, как и нам, довелось осознать всю меру его извращенной натуры. Новое появление Уайетта, подобно мучительной язве, грозило отравить счастье моей покровительницы. Было в его возвращении сюда что-то зловещее. Меня не покидало ощущение, что это чревато непредсказуемыми последствиями, но, какими именно, я мог только гадать.

Сей дьявол во плоти появился у нас на пороге почти сразу же вслед за Сарсфилдом. Оба они возникли из небытия совершенно неожиданно и практически одновременно, без предупреждения. Казалось бы, что в этом такого? Но за внешней обыденностью ситуации таилось нечто непостижимое, перед чем человеческий разум был бессилен. От осознания, что Уайетт – отец Кларисы, у меня сжималось сердце. Ведь он жестоко лишил молодую мать моей невесты чести и доброго имени. Он виновен в ее безвременной кончине. Да и Клариса, брошенная в младенчестве на произвол судьбы, могла стать жертвой закоснелой алчности в руках негодяев, торгующих девичьей невинностью. Он сделал все, чтобы толкнуть ее на путь позора и нищеты. Может ли он теперь предъявлять на нее родительские права? И как он собирается распорядиться своим отцовством?