Сахара и Судан (Результаты шестилетнего путешествия по Африке) - [69]
После этих сообщений мне еще сильнее захотелось вернуться в Борну. Я вырвал у своих хозяев обещание выехать сразу же после праздника ид ал-фитр; единственное препятствие состояло в том, чтобы уладить вопрос с обещанной поставкой скота. На третий день после праздника (17 декабря) прибыл алифа из Мао с пятнадцатью всадниками, отчасти чтобы принести свои поздравления старейшинам улед-солиман, отчасти чтобы покончить с вопросом о пропитании арабов. Бедняге приходилось туго в нашем лагере, потому что здесь не только был Барка Халуф, его заклятый и заносчивый враг, полностью затмевавший его самого и его авторитет, но в тот же день прибыло еще множество тех самых догорда, с которыми он так вероломно обращался. Они хотели, чтобы Абд ал-Джлиль «короновал» (т. е. повязал тюрбаном голову) Ворде, сына их вождя, погибшего при нападении на них отрядов из Вадаи. В Канеме царит такая политическая неразбериха, что некоторые вожди получали свой пост исключительно из рук представителей Вадаи, тогда как другие признавали только верховенство шейха улед-солиман, третьи заручались властью от тех и других и, наконец, многие под прикрытием своего благоприятного местоположения и всеобщего беспорядка не примыкали ни к одной, ни к другой политической силе.
Дружба племени с Халуфом укрепилась, по-видимому, как никогда прежде. Их соглашение, грозившее поставить все население Канема, и в том числе алифу с его подданными, под власть Халуфа, было заключено так, как там принято заключать все договоры. Речь шла лишь о том, чтобы подождать, пока Халуф выполнит свое обещание — поставить 500 коров, что после перенесенной эпизоотии составляло немалое поголовье. Тот тотчас же уехал, и мы могли надеяться, что еще дорогой услышим о результатах его усилий. Наш отъезд был намечен на седьмой день после праздника, но, как и обычно, этот срок не был выдержан. Спор по вопросу о том, благоприятен ли для начала путешествия седьмой день месяца или седьмой день недели, длился, естественно, до тех пор, пока первый из них, падавший на четверг, прошел, и, само собой разумеется, тем самым отъезд был перенесен на следующую субботу. Мы действительно двинулись в путь в этот день (23 декабря) в довольно многочисленном обществе людей, которые хотели продать финики в Куке, Вначале мы ехали в северо-западном, затем в западном-северо-западном направлении по холмистой и пересеченной местности, которая без всякой долины отделяет округ Лиллоа от Шитати; чем дальше мы удалялись от долин Лиллоа, тем скуднее становилась растительность. Посередине между обоими округами находится наивысшая точка этой пустынной местности — Алу ан-Нусф (буквально «Высота половины»), у которой мы были через четыре часа. Пройдя еще столько же и в том же самом направлении, мы спустились в долину Бир-ал-Барка, где располагалась уже известная нам главная стоянка улед-солиман в Шитати, и разбили лагерь у ее колодца.
На следующий день, (24 декабря), двигаясь в прежнем направлении, мы вышли из этой обширной, неправильной формы долины и обошли по северной дуге еще одну, поперечную долину, связанную с первой. Когда через час после выступления мы оставили ее позади, то снова повернули в западном-северо-западном направлении. Вскоре мы заметили к северу от дороги долину округлой формы с посевами зерновых, а затем какое-то время больше не встречали долин. Три часа спустя мы увидели на расстоянии примерно в час пути в северном направлении возвышенности, окружающие долину Даро, еще через три четверти часа оставили к северу от дороги довольно глубокую, но лишенную растительности котловину, где на полях уже был снят урожай зерновых, а на юго-западном высоком склоне стояла одинокая деревушка. Еще через час с четвертью мы миновали земледельческую долину Бетти, которая со своей одинокой деревушкой, населенной хаддад, оставалась в течение получаса к югу от дороги. Дело происходило около полудня, и перед нами в западном направлении виднелся заметный издали высокий край долины Кау, Затем дорога, идущая между возвышенностями, господствующими над южной частью Эннери-Кау и самой этой долиной, привела нас к деревушке.
Сравнение увиденных нами долин Шитати, неодинаковых по форме и направлению, хотя и вытянутых по преимуществу с севера на юг, с долинами Лиллоа оказывается благоприятным для этих последних, по крайней мере для глаза постороннего наблюдателя. Первые в общем не так глубоки, подпочвенная вода залегает там не так близко, а растительность менее пышна. В долинах, где сеют хлеб, нет колодцев с журавлем — таттатир, поэтому они дают только один урожай в год, получаемый с помощью одних лишь дождей. Этим неприхотливым земледелием занимаются отдельные хаддад — даноа, а также и оседлые или полуоседлые элементы канембу, входящие в состав кадава. Их деревни были покинуты, так как жители этой местности отошли поближе к своему убежищу Халуф. Известие о том, что голодающие улед-солиман получили значительное подкрепление от своих земляков, вызвало большие опасения, несмотря на то что по крайней мере Шитати должно было чувствовать себя в безопасности.
