Сагарис. Путь к трону - [7]

При свете факела пещера казалась ей сказочным дворцом. Её свод подпирали белые известняковые столбы, усеянные сверкающими кристалликами минералов, образованных натёками. Природа сотворила столбы давным-давно, но теперь пещера была сухой, и вода пробивалась через свод только в одном месте — там, где находилась «чаша».

Мать-жрица осталась довольна, что её дочь нашла себе столь приятное во всех отношениях жилище. Как-никак, а Сагарис уже исполнилось семнадцать лет, и спустя год с небольшим придёт её время зачать и затем родить наследницу. А в такой пещере дитя будет чувствовать себя превосходно.

Деторождение у воительниц всегда было тайной за семью печатями. Не сам процесс появления ребёнка на свет, — здесь всё было понятно; для таких вещей существовали жрицы-знахарки — а зачатие. Подготовка к нему начиналась за полгода до весеннего праздника, посвящённого богине Язате. Старшие жрицы собирали восемнадцатилетних девушек в отдельную пещеру и долго объясняли им, как выбрать себе достойного мужчину, как вести себя с ним, как его ласкать и ублажать. Но самым главным было то, что на целых десять дней избранный юной воительницей мужчина становился её повелителем, для которого девушка должна исполнять все его прихоти и пожелания. Это было наиболее трудным моментом. Весь год женщины помыкали мужчинами, как хотели, и только в дни чествования богини Язаты им приходилось смирять свою гордыню и изображать из себя покорных овечек. Это очень больно било по самолюбию, и не все выдерживали такое трудное испытание.

Удивительно, но Сагарис с нетерпением ждала, когда ей будет позволено общение с мужчинами. Днём из-за множества разных дел ей было не до размышлений, но по ночам её одолевало странное чувство, одновременно приятное и раздражающее. Несмотря на то что мужчины были изгоями в племени воительниц, она начала присматриваться к ним, чего раньше с нею не случалось. И в конечном итоге призналась самой себе, что некоторые из них, несмотря на диковатый вид и варварские одежды, весьма приятны. Особенно ей приглянулся один юноша, который выделялся среди остальных своей статью и красотой.

Его звали Ама — Могучий, и он был сыном Томирис. Аму прочили поставить главным над мужчинами, но пока ими командовал старый Арна — Свирепый. У него торчал изо рта жёлтый клык, которым он гордился, так как был не похож на остальных. Несмотря на преклонные годы, Арна был кряжист, как дуб, и обладал большой силой. Он один имел право спорить с Томирис и не соглашаться с её мнением, и царица иногда уступала ему, хотя могла запросто вспороть Арне живот. Но она была весьма благоразумна — Арна пользовался непререкаемым авторитетом среди мужской части племени.

Воительницы с нетерпением ожидали рождения младенцев. Частые стычки с племенами Громовых гор и разбойничьими шайками в Дикой степи не обходились без потерь, поэтому каждая родившаяся девочка была, что называется, на вес золота. Малышки всегда были окружены заботой, им доставались лучшие куски еды, их баловали до пяти лет, всячески ублажали. Но когда приходила пора обучения разным воинским премудростям, девочкам становилось совсем не сладко. Их гоняли с утра до вечера, ограничивая в еде и одежде, чтобы они были выносливыми и могли выдержать любые лишения в будущем, в том числе холод и жару.

Что касается мальчиков, то их сразу же отдавали на попечение Арны. У мужчин существовали специальные няньки, которые вскармливали малышей козьим и кобыльим молоком, и заботились о них не хуже, чем самая лучшая мать. Тем не менее часть мальчиков забирала в свои небесные чертоги Язата, но воительницы-матери, чувствовавшие себя виноватыми в том, что не смогли родить девочку, относились к таким трагедиям внешне безразлично. По крайней мере, на людях.

Жилище Сагарис было обставлено скудно. Да и откуда взяться дорогим вещам, которыми владели взрослые девы-воительницы, если она ни разу не ходила в набег на богатые селения, расположенные на берегах Меотиды?

Отряд молодых девушек в основном приобретал боевой опыт, отыскивая в Дикой степи стоянки разбойничьих шаек, от которых никому не было покоя — ни местным племенам, ни купеческим обозам. Нередко разбойники налетали на пастухов и угоняли скот воительниц. Но уйти от возмездия за воровство удавалось немногим. Девы-воительницы были беспощадны с разбойниками, вырезали всех, ведь животные давали им всё необходимое для жизни — мясо, молоко, сыр-иппаку, шерсть, шкуры, из которых шились зимние одежды…

Сагарис нежилась на ложе, покрытом львиной шкурой. Согласно обычаю она преподнесла свой охотничий трофей Томирис, но царица, поражённая бесстрашием девочки и её удачливостью, милостиво разрешила взять его себе. Сагарис явно пользовалась покровительством Язаты, и львиная шкура была предназначена ей, и только ей. А Томирис опасалась гневить богиню.

Рядом с ложем лежал её охотничий пёс. Он был огромен. Таких псов имели только самые заслуженные воительницы. Стоили они очень дорого, так как их привозили из-за моря греческие купцы. Греки покупали их на Востоке щенками в стране Ашшуру[6]. Когда-то царь этой страны завоевал огромные пространства, и в его войске едва не главной ударной силой были боевые псы. Теперь от Ашшуру остались только несколько городов и селений, но слава её великолепных псов пережила века. Они пользовались большим спросом не только у жителей Эллады, но и в других государствах. Два взрослых пса могли расправиться даже со львом.