Сагарис. Путь к трону - [9]

Чтобы хоть как-то обезопасить его от клыков серых хищников, Сагарис соорудила ему широкий ошейник, окованный острыми шипами. Любимым волчьим приёмом была хватка за горло, и ошейник становился непреодолимой преградой даже для матерого волка. А среди них встречались особи ростом с жеребёнка…

Неожиданно Бора встал и издал низкое, утробное рычанье. Сагарис насторожилась — к пещере кто-то приближался. Человек был ещё далеко, но пёс имел превосходный слух. Жилище Сагарис находилось несколько на отшибе, далековато от других пещер, и девушка никогда не теряла бдительности. Она потянула к себе свой любимый топор, который, как когда-то в детстве, лежал рядом, на постели, и застыла в напряжённом ожидании.

Но вот Бора успокоился и снова лёг, не выпуская из поля зрения вход в пещеру, закрытый пологом из шкур тарпана. Вскоре в жилище Сагарис боязливо заглянула Пасу.

— Придержи своего зверя! — попросила она, с опаской глядя на пса.

— Не бойся, — засмеялась Сагарис. — Он девственниц не трогает.

Пасу была старше её на полгода, и весной ей предстоял поход в долину, где находилось святилище Язаты. Там из-под земли били горячие ключи, и трава всегда была зелёной, мягкой и сочной, даже зимой. Именно в этой прекрасной долине воительниц ждало испытание — близость с мужчинами.

Подружка боязливыми мелкими шажками приблизилась к ложу Сагарис и пёс презрительно отвернул в сторону свою лобастую голову. Он почему-то недолюбливал Пасу. Возможно, потому, что от неё пахло кошками. У Пасу была любимица — крупная серая кошка, пушистая шубка которой испещрили чёрные полосы и пятна. Девушка в кошке души не чаяла. Поэтому и не завела себе пса, полагаясь на Сагарис, с которой они всегда охотились вместе.

— Ну как я тебе? — спросила не без гордости Пасу и эффектным движением сбросила с себя шапку-колпак и меховой кафтан.

Обычно воительницы носили длинную одежду, не стесняющую движения, стянутую поясом и скреплённую на груди и плечах фибулами, а также широкие шаровары. Ворот, рукава и подол одежды обшивались мелкими бусами, а платье именитых воительниц, которые много раз ходили в набеги, было украшено ещё и вышивкой золотом.

Наряд Пасу резко отличался от общепринятого канона. Она была одета в короткую белоснежную тунику, вышитую чёрными и красными нитками. Поверх туники Пасу накинула длинный кафтан из тонкой тёмно-красной шерсти с меховой опушкой у горла и понизу. Её стройные ноги плотно обтягивали полосатые шаровары, а на ногах были мягкие сапожки из кожи горного козла с острыми носами, которые были расшиты разноцветными бусами. Свои тёмно-русые волосы Пасу заплела в несколько косиц, а голову прикрыла круглой бархатной шапочкой бордового цвета с высоким околышем, украшенным золотым шитьём.

Но не одежда поразила Сагарис, а украшения. На шее Пасу блистало всеми цветами радуги ожерелье из драгоценных каменьев, её пальцы были унизаны перстнями, на запястьях красовались браслеты, а мочки ушей оттягивали золотые серьги работы греческих мастеров.

— Откуда?! — только и спросила ошеломлённая Сагарис.

Она знала, что мать Пасу, хоть и была известной воительницей, но жила небогато. А тут такое…

— Это мне подарила Фарна! — Пасу сразу поняла, что так удивило её подругу.

Фарна приходилась родной бабушкой Пасу. Она была колдуньей. Несмотря на своё имя — Небесная Благодать, старуха наводила ужас даже на жриц. Иногда она впадала в транс, и тогда вместе с пеной из её щербатого рта вырывались пророчества, которые почти всегда были страшными и часто сбывались.

Она не пожелала поселиться вместе с племенем, а жила в некотором отдалении, в пещере Привидений. Воздух в ней был сладковатыми, и если долго там находиться, то появлялись призрачные фигуры предков, которые не всегда были добры. Когда в пещере умерли мучительной смертью две чересчур любознательные девицы, Томирис наложила строгий запрет на посещение этого места. Но Фарна пренебрегла наказом царицы и поселилась в пещере. Как она там выживала, никто не знал. А от этого воительницы ещё больше стали опасаться старой колдуньи. Тем не менее тайно её посещали — чтобы Фарна погадала, предрекла будущее. Ведь нет в мире ничего более привлекательного, чем знать свою судьбу. Особенно для женщин. А воительницы, при всей своей мужественности и неприятии мужчин, всё же оставались женщинами.

Сагарис не стала расспрашивать, как достались старой колдунье такие огромные ценности. Не исключено, что они были платой за предсказанье или за что-то другое. Поговаривали, что даже сама Томирис тайно пользовалась услугами колдуньи, которая могла продлевать молодость. А иначе как объяснить тот факт, что царица, сколько её помнила Сагарис, совсем не изменилась.

Другие воительницы старели, а Томирис всегда была в одной поре — красивая, зрелая женщина с великолепной фигурой и хорошо развитыми мышцами. Да и сражалась она вместе со всеми, хотя могла и не ходить в набеги. Так она поддерживала свой авторитет и великолепную физическую форму.

— Боишься? — после некоторой паузы спросила Сагарис.

— Угу, — кивнула Пасу и побледнела. — Но пусть только он попробует обидеть меня!