Сагарис. Путь к трону - [14]

— Ты предназначен другой… — глухо ответила Сагарис, пряча взгляд.

— Нет! Я испрашивал у Фарны свою судьбу. И она предсказала мне, что… В общем, неважно. Она говорила многое. Но в предсказании колдуньи была и ты! Именно ты, и никто другой! Фарна описала тебя во всех подробностях. Притом она не бросала гадальные кости, как обычно, а впала в настоящее безумие. У неё изо рта даже пена пошла! Я очень испугался… — признался Ама.

— Ну и что с того? Ты неволен решать, с кем тебе быть. Как решит Язата, так и будет. А уж Язата посильней Фарны с её предсказаниями.

— Никогда! Я лучше умру!

Взгляд Амы пылал, словно его поразило безумие. Однажды Сагарис довелось видеть обезумевшего мужчину, который бросался на всех, как бешеный пёс. Тавас убила его недрогнувшей рукой. Ама трясся, как в лихорадке, да так, что даже Бора отошёл от него, недовольно рыча. Похоже, сильное волнение юноши передалось и ему.

Сагарис не нашлась что ответить Аме. Топор выпал из её ослабевших рук, она уселась на своё ложе и опустила голову, стараясь не глядеть на юношу. О боги! Как в этот момент девушке захотелось, чтобы в Священной долине именно ей выпало счастье обнять Аму! Доселе неизведанное чувство сразило её наповал. Она уже мало соображала, что происходит.

Ама встал и нерешительно подошёл к ложу девушки. Бора зарычал, но у Сагарис всё-таки хватило сил резко сказать ему: «Фу!» Обиженный пёс убрался подальше и лёг у стены пещеры, не спуская настороженных глаз с ложа хозяйки. А там творилось то, чего ему никогда прежде видеть не доводилось…

Глава 4 ЛЕГАТ МЁЗИИ

Недавно построенная римлянами крепость Харакс на южном берегу Таврики поражала мощью своих стен. Высокий мыс сам по себе служил великолепным укреплением, а хорошо обученные наёмные солдаты, завербованные в молодости и обязавшиеся служить не менее двадцати лет, могли сокрушить любого противника, который дерзнул бы пойти на приступ твердыни.

Прежде на этом месте находилось укрепление местных обитателей — тавров. Заняв его, римляне оборудовали две оборонительные стены, защищавшие холм с суши. А со стороны моря большая крутизна делала его совершенно недоступным.

Первая стена, сооружённая таврами на северном склоне холма, представляла собой циклопическую кладку из колоссальных камней и глыб. Как тавры умудрились доставить их на мыс, было загадкой. Римлянам оставалось лишь закрыть бреши в стене. Кроме того, они сделали с внутренней и наружной стороны стены панцири, сложенные из довольно больших камней, пространство между которыми заполнял бут. Толщина таврской стены была не менее шести локтей, а высота — около девяти. В стене находились ворота шириною шесть локтей.

Выше по склону холма проходила вторая оборонительная стена — чисто римская. Она также имела два панциря, пространство между которыми было заполнено бутом и по ширине не уступала таврской.

Харакс был довольно тесно застроен. В крепости имелись нимфей — цистерна с водой, термы — бани с бассейнами, наполненными холодной и горячей водой, а также другие здания, в том числе казармы. Пол в банях подогревался — в помещении с бассейнами под кирпичным полом проходило отопление горячим воздухом. К термам сбоку примыкала палестра[14]. Кроме того, в Хараксе находились алтарь Юпитера Величайшего, официального римского божества, а также столбы с рельефными изображениями богов Диониса, Митры, Артемиды, Гекаты и Фракийского всадника, которым поклонялись обитатели крепости. За пределами стен Харакса находились капабы — поселения, обычное явление при римских постоянных военных лагерях, где жили торговцы, ремесленники и женщины лёгкого поведения. Что касается пространства между стенами, то оно в основном представляло пустырь, где обычно происходили тренировки солдат.

Утро в крепости выдалось суматошным. С инспекторской проверкой нагрянул легат[15] Нижней Мёзии Плавтий Сильван Элиан. Событие для Таврики и впрямь было незаурядным. Комендант гарнизона, центурион[16] Гай Фульвий Аттиан, был весь в поту, пребывая в большом недоумении, — что могло понадобиться самому легату Нижней Мёзии в его хозяйстве?

Рим постоянно вмешивался в дела Боспора, часто прибегая к военной силе. Кроме Харакса, римские гарнизоны находились также в Ольвии и Херсонесе. Они состояли из отрядов, выделенных пребывавшими в Мёзии легионами[17]: I Италийским, V Македонским и XI Клавдиевым, а также из солдат вспомогательных войск I когорты Бракаравгустанов, II Лукенсийской когорты, I Киликийской и других частей. Особые отряды наблюдали за дорогами, соединявшими занятые пункты.

Командиром вексилляций[18] в северной части Понта Эвксинского был военный трибун[19], находившийся в Херсонесе. Под его начальством находился триерарх[20] части Мёзийской эскадры, которая несла службу в водах Таврики.

Поначалу, следуя традиции, состоялся смотр войск гарнизона Харакса. Плавтий Сильван был брюзгой, и Гай Фульвий это знал, поэтому не без оснований опасался, что его подчинённые, разбалованные достаточно вольготной жизнью вдали от большого начальства, не окажутся на должной высоте.

Солдатам гарнизона часто приходилось принимать участие в строительных работах. Они сооружали различные здания, мосты, дороги. Поэтому воинская выучка была не на должной высоте, и Гай Фульвий с трепетом ждал момента, когда легат потребует, чтобы легионеры схлестнулись в учебных боях. Плавтия Сильвана трудно было обмануть. Он был ярым приверженцем древних традиций, особенно в части мечевого боя. Легионеры преимущественно применяли колющий удар, значительно более эффективный, чем рубящий. Он наносился много быстрее, поражал на более длинной дистанции, был менее заметен и поэтому не столь легко мог быть отбит неприятелем. Наконец, при рубящем ударе неизбежно открывалась рука и правый бок, что позволяло врагу ответить встречным ударом. Издревле римляне обучали новобранцев колющему удару и благодаря этому легко побеждали противника, который применял только рубку.