Сага об Одде Стреле - [34]

Пришли к острову

с моря обрывистому

поздним летом,

спустили там парус.

Принялись все,

почитай, мужи

суда на катки

споро выкатывать.

Палатки разбили,

а кто-то пошёл

на медведей охотиться,

кто мог с луком управиться.

Решили на острове

разжечь огонь,

и перед пламенем

медведя поставили.

Говорили гор жители,

что станут гнать,

не уплывём если,

нас с острова.

Не показалось

мужам приемлемым

слушать голос

Скьёльдунгов лавы[43].

Не испугались мы,

когда на остров

взошли воинственные

вязы оружия.

Воздвигли герои

скалу впереди,

стены крепкие,

сам был при этом[44].

Решил я послать

подарки Гусира,

обе стрелы

меж скалой и углями.

Попал я в око

одному турсу,

и спереди в грудь

Фрейе скал

Там прозвище я

получил, как хотелось,

меня им с вершин

великанши назвали,

сказали, что скоро

Одду Стреле

ветер попутный

подарят отсюда.

Собравшись, отправились

прочь оттуда,

поскорей от острова,

едва подул ветер.

Вернулись целые

от великанов к дому,

радушно приняли

друзей верных родичи.

Были все тою

зимою вместе

золоту рады

и речам весёлым.

Спускали мужи,

чуть морозы кончились,

весьма выдающиеся

корабли на воду.

Плыли потом

на юг подле берега

на судах — достоверно то —

двух и одном.

Ожидали богатства

(там были до этого)

Эльварскер если

мы весь обследуем.

Наконец повстречали

впереди в проливе

мужей талантливых,

Хьяльмара с Тордом.

Cпросили герои,

что были главными,

хотим ли мы мира

иль в море двинуться.

Совет воители

держать стали,

посчитали — не будет

богатства великого.

Cделали халейги

хороший выбор,

союз заключить

с нами задумали.

Направились все мы

с моря к берегу,

духа исполнены,

на добычу надеялись.

Боязни не было,

ведь боевые

вели корабли

вожди невредимые.

Были разгневаны,

как разумных встретили

щитов хранителей

пред Хольмснесом.

Решили взять себе

всё имущество

мужей сноровистых

с шести судов.

Сражались на западе

со Сколли вместе,

там землёю владел

повелитель войска.

Были мужи там

мечами порублены,

окровавлены все,

одержали победу мы.

От люда ярлова

мыс мы очистили,—

тинг раздора люб нам,—

словно псы от лис.

Сумели с Хьяльмаром,

как сюда явились,

огнём и пожаром

суда погубить.

Вопросил раз Гудмунд,

не хочу ль вернуться

я назад по осени,

за ним последовать.

Мудрому я молвил,

что моей родни

не намерен видеть

никогда на севере.

Вели все речи,

встречая лето,

как за море выступить

на восток из Эльва.

Мыслил Хьяльмар

Мужественный

на юг моё войско

с собою взять.

Двинулись, довольные,

двумя дорогами,

когда ветер выдался,

тинга брони вестники.

Шли потом мы

к Швеции,

атаковать Ингви

в Уппсале[45].

Дал мне Хьяльмар

Мужественный

пять хуторов

в полях всего.

Был рад достатку —

пусть другие кольцами

меня манили —

и нерушимому миру.

Встретились все

в весёлый день:

Сигурд с севера

и стражи шведские.

Отняли мужи

у жителей острова

богатства полностью,

а их огню предали.

Повернули к западу

прутья коней —

поглядеть Ирландию —

волны оттуда.

Выгоняли прочь,

как пришли к острову,

мужчин и женщин

из их жилищ[46].

Бежал я по торной

тропе повозки,

пока тетивы посохи

не повстречал крепкие.

Я бы Асмунда

обратно неумершего

всеми богатствами

своими выкупил.

Затем увидел я,

куда явились

мужи, жизни полные,

и жёны их.

Там четырёх я

родичей Эльвёр,

храбрых в игре лезвий

дыханья лишил[47].

Меня из повозки

дева приветствовала,

мне она сокровища

обещала славные.

Попросила прийти меня

летом последующим,

заявила, будто бы

будет награда мне.

Ни кольчуга

(ни синие кольца)

ледяная на мне

не лежали бы,

когда бы из шёлка,

шитая золотом,

с боков спадала

сорочка прочная.

Двинулись с запада

за добычей,

там меня воители

в трусости винили,

покуда на Скиде

не столкнулись ратники

с братьями погибельными

и смерти их не предали.

Соти и Хальвдан

в Свейских Шхерах

многих мужей

мёртвыми сделали.

У них мы отбили,

не ушли покуда,

полсотни кораблей

от носа до кормы.

Повстречали мужей,

когда прочь отправились,

весёлых — и тревоги

в Трёнувагаре.

Не смог я Эгмунда

смерти предать,

нас ушло трое оттуда,

а их — девятеро.

Мог я гибель

меж героями славить

мудрых мужей,

что к морю явились.

Пришлось с Хьяльмаром

плохо нам,

когда был пронзён

копьём Штевень[48].

Домой возвратились

мудрые воины,

возвели Торду

курган высокий.

Никто не пробовал

против нас выступить,

недостатка не было

у нас в хорошем.

Каждым днём с Хьяльмаром

были довольны мы,

когда, невредимые,

кораблями правили,

пока на Самсей

парней не встретили,

что огнями раны

махать умели[49].

Кинули мы

орлу под когти

бесславных дюжину

воинов-берсерков.

Должен был я тогда

в день судьбоносный

расстаться с тем,

кому верил полностью.

За весь свой век

я не встречал

головы отважнее,

где бы ни был.

Нёс на плечах своих

шеломов недруга,

и затем в Сигтуну

его забрал[50].

Не стал я долго

того ждать дня,

чтобы с Сэундом

мне свидеться.

Захватили смелые

мои суда,

а сам я вплавь

оттуда выбрался.

Шёл я по Гаутланду,

духом гневный —

доколь сыскал Сэунда —

шесть суток кряду.

Позволил мужам его

повстречаться с мечом

шести и восьми

с самим князем вместе.

На юг в море

далеко уплыв,

мель великую

я встретил;

оказался один я,

но иным путём

толпа мужей шла

тропою в Хель.

Ещё там бывал я,

где в Аквитании

героев потомки

городами правили;

там я четырёх

уложил честно

парней доблестных;

ныне ж сюда пришёл.

То случилось прежде —

я смог послать

слово самым северным

сынам своим.

Был так рад я

встрече с роднёй,

словно ястреб голодный

сырому мясу.

Лучшим троим

оказали люди

многие потом