Там, где загорелась черная звезда, вскоре начинают рождаться люди, непохожие на своих отцов. Одни народы называют таких людей детьми божьими, другие — пророками и святыми, третьи героями, четвертые — разбойниками. Иггнануак сказал, что правильнее называть их "дети звезды". Люди эти отличаются мужеством, великой жаждой славы и беспокойным духом. Они рождены для больших свершений. Народы, в которых они рождаются, из слабых и робких становятся воинственными и непобедимыми. Но горе тому народу, который отвергнет родившихся в нем детей звезды. Такой народ обречен на гибель, или того хуже, на жалкую и бесславную жизнь. Иггнануак сказал мне еще много мудрых слов о черных звездах и тех людях, которые под ними рождаются. Я узнал, что одна из таких звезд вспыхнула пятьсот зим назад над страной, где в то время жили инуиты. Это отсюда далеко на юго-западе. С тех пор дети звезды и их потомки проложили инуитам путь на восток и на север, так что они покорили соседние народы и сумели освоить пустынные северные земли, где до них не жил ни один человек. Потом речи Иггнануака сделались так темны, что я почти перестал их понимать. Тогда я напомнил ему о своем сне. Иггнануак сказал: "Вот что означает твой сон. Рыжебородый бог, которого ты называешь Тором — это Анга, то есть дух, или же черная звезда. Видимо, в давние времена Анга загорелась над страной тунитов, и ваш народ стал великим и славным. Но вскоре потомки героев утратили гордый дух своих предков и стали пугливыми, слабыми и никчемными людьми. Верно ли я сказал, Нанаут?" Нанаутом прозвали меня скрелинги, когда я был у них в плену. Я ответил: да, все это так. Наши предки ходили в далекие морские походы, открывали новые земли и держали соседние народы в великом страхе. Никто не мог устоять перед яростью викингов. Ныне же мы ослабели и обленились, а наше оружие заржавело и покрылось пылью. Иггнануак сказал: "Твой сон открыл мне еще и другое. Перед тем, как ты родился, Анга вспыхнула над Вестрибюгдом. Ты — сын звезды, Нанаут. Когда-нибудь ты покинешь нас и разыщешь в родном селении своих братьев-героев. Вместе вы сможете вернуть народу тунитов былую славу." Вот что сказал мне Иггнануак. Теперь вам известно, что боги предоставили нам возможность исправить ошибки предков. Наши сила и мужество не должны пропасть даром, как это случилось с викингами прежних времен. В том, что ныне в Норвегии, Исландии и Гренландии совсем не осталось героев, повинны двое: святой Олав конунг
[40] и женщина по имени Гулльвейг.
[41] Ради золота уходили дети звезды в викингские походы, и многие сотни их погибали напрасно. Они растратили впустую тот дух, который вселила в них Анга, потому что хотели лишь одного: награбить побольше добра. Но худшие времена настали, когда Олав конунг и его приспешники сделали христианство законом в северных странах. Не стало викингов, перевелись скальды, и суетны стали сердца людей. Старая вера вселяла в наших предков мужество, новая же развратила и изнежила их. Я не знаю, кто в этом повинен: Христос или попы, но знаю другое: лучше нам не знаться ни с тем, ни с другими. Теперь вы можете сами увидеть, что творят ревнители новой веры. Паль священник поехал к скрелингам и оклеветал меня. Из-за него мне придется воевать с инуитами, а ведь я не держал зла на этот народ и собирался жить с ним в мире. Какие еще подлости должен совершить этот поп, чтобы мы наконец решились сделать с ним то, чего он давно заслуживает? Мне нечего добавить к тому, что я сказал. Пускай теперь каждый из вас сам решит, что для него лучше: остаться со мной или вернуться и служить попам и предателям.
Когда Эрлинг кончил говорить эту речь, в его войске поднялся большой шум. Во многих воинов вселились духи, и они метались, кусали свои щиты и едва не начали сражаться друг с другом, словно все они в один миг стали берсерками. [42] А надо сказать, что берсерков в Гренландии прежде никогда не бывало.
Эрлинг вытянул вперед правую руку и произнес заклинание на языке скрелингов. Все сразу успокоились и затихли.
Тогда Бьёрн, сын Торда, сказал:
— Ты, Эрлинг, велел каждому из нас выбирать свой путь. По-моему, тут нечего долго раздумывать. Мы все пойдем за тобой, куда бы ты ни повел нас, и будем вместе до самой смерти.
Все согласились с Бьёрном, и ни один из воинов не покинул Эрлинга. Те, у кого были с собой кресты и распятия, побросали их в кучу и сожгли.
Вечером следующего дня Эрлинг спустился в селение с дюжиной своих лучших воинов. Они пришли на мыс Стейненснес и ворвались в здание у церкви, где жил Паль священник. Паль был дома, и с ним десять человек в полном вооружении.
Когда Паль увидел Эрлинга, он сильно побледнел и сказал:
— Не думал я, что в Вестрибюгде найдется столько людей, готовых поднять руку на святую церковь. Давно надо было мне отказаться от этого прихода.
Эрлинг сказал:
— А по-моему, это место очень тебе подходит. Ведь ты так хорошо умеешь ладить с язычниками.
Тогда Паль приказал своим людям убить Эрлинга. Те ринулись в бой, а Паль попытался улизнуть через запасную дверь. Но Торфинн, сын Одда, схватил его за рясу, втащил обратно в дом и привязал к столбу. Там он и простоял, пока продолжалась схватка. Эрлинг убил двух врагов, а Эндриди и Бьёрн — по одному. Тут остальные увидели, что дело плохо, и решили сдаться. Эрлинг отобрал у них оружие и отпустил по домам. Никто из нападавших не был ранен.
