Сага об Эгиле - [29]

А на следующее утро Эгиль приехал. Когда Торольв узнал об этом, он встал со своего места, подошел к Эгилю и спросил его, как он спасся и что с ним случилось. Тогда Эгиль сказал вису:

С конунгом норвежским

Мне пришлось расстаться.

Не хвалясь, скажу я,

Что едва ли Эйрик

Трех, ему служивших,

Вновь увидеть сможет.

Не вернутся трое

Из чертогов смерти.

Аринбьярну подвиги Эгиля пришлись по душе. Он сказал, что его отец должен помирить Эгиля с конунгом. Торир тогда отвечает:

– Люди, правда, скажут, что Барда стоило убить. Все же Эгиль, как и его родичи, слишком мало остерегается гнева конунга. А большинству людей от его гнева приходится нелегко. Но на этот раз я попытаюсь добиться для Эгиля мировой.

И Торир отправился к конунгу, Аринбьярн же остался дома и сказал, что пусть их всех постигнет одна судьба.

Приехав к конунгу, Торир просил его взять виру и согласиться на мировую с Эгилем. Торир предлагал, что он сам будет поручителем за Эгиля и чтобы конунг был судьей в этом деле. Конунг Эйрик был в сильном гневе, и добиться чего-либо от него было трудно. Он сказал, что оправдываются слова его отца, который предупреждал, что нельзя доверять этому роду. Затем конунг сказал Ториру:

– Пусть Эгиль не живет больше в моем государстве, если я даже пойду на мировую с ним. Только ради тебя, Торир, я возьму виру за убитых Эгилем.

Конунг назначил виру. Торир все выплатил и поехал домой.

XLVI

Торольв и Эгиль жили у Торира в большом почете. А весной братья снарядили большой боевой корабль, набрали на пего людей и отправились воевать в восточные земли. Они много раз вступали в бой и добыли себе большое богатство.

Приехали они в Курляндию, пристали к берегу и договорились с жителями полмесяца сохранять мир и торговать. Когда этот срок истек, они стали совершать набеги, высаживаясь в разных местах.

Однажды они высадились в широком устье реки. Там был большой лес. Они сошли на берег и, разделившись на отряды по двенадцать человек, углубились в лес. Скоро показалось селение. Здесь они начали грабить и убивать, а жители убегали, не сопротивляясь. К концу дня Торольв велел протрубить отход. Те, кто был в лесу, повернули назад к кораблю с того места, где они находились. Только на берегу можно было пересчитать людей, но когда Торольв вышел на берег, Эгиля там не было. Уже стемнело, и они решили, что искать его невозможно.

Эгиль и с ним его двенадцать человек прошли лес и увидели широкие поля, а на них строения. Неподалеку стоял двор, и они направились к нему. Придя на двор, они стали врываться в постройки,[45] но не видели там ни одного человека. Они забирали все добро, которое могли унести с собой. Там было много построек, и они задержались надолго. Когда же они оставили двор, их отделила от леса большая толпа, которая приготовилась напасть на них.

От двора к лесу шла высокая изгородь. Эгиль велел своим спутникам следовать за ним вдоль изгороди так, чтобы на них нельзя было напасть со всех сторон. Эгиль шел первым, а за ним остальные, так близко один за другим, что между ними нельзя было пройти. Толпа куров ожесточенно нападала на них, больше всего пуская в ход копья и стрелы, но за мечи не брались.

Двигаясь вдоль изгороди, Эгиль и его люди сначала не видели, что с другой стороны у них тоже шла изгородь, и она отрезала им путь наискось. В тупике куры стали теснить их, а некоторые направляли в них копья и мечи из-за изгороди, другие же набрасывали одежду им на оружие. Они были ранены, а потом их взяли в плен, связали и привели на двор.

Хозяин этого двора был человек могущественный и богатый. У него был взрослый сын. Они стали обсуждать, что делать с Эгилем и другими. Хозяин двора сказал, что его совет – убить всех, одного за другим. Но сын его сказал, что уже ночь, и в темноте нельзя будет позабавиться, мучая пленников. Он предложил подождать до утра. Тогда их втолкнули в одну из построек и крепко связали. Эгиля привязали к столбу за руки и за ноги. После этого дверь крепко заперли, а сами пошли к себе и ели, пили и веселились.

Эгиль налегал на столб и дергал его до тех пор, пока не вырвал из пола. Столб упал, и тогда Эгиль освободился от него. Потом он зубами развязал себе руки, а когда руки были свободны, он снял путы и с ног. После этого он освободил своих товарищей.

Когда же они все были развязаны, они стали осматриваться и искать выхода. Стены были сложены из толстых бревен, а в одном конце была дощатая перегородка. Они с разбега нажали на эту перегородку, сломали ее и вошли в другое помещение. Здесь также кругом были бревенчатые стены. Вдруг они услышали внизу, у себя под ногами, человеческую речь.

Они оглядели все вокруг, нашли в полу дверь и открыли ее. Там внизу была глубокая яма. Оттуда и слышалась речь. Эгиль спросил, что там за люди. Тот, кто ответил ему, назвался Аки. Эгиль спросил, не хочет ли он выбраться из ямы. Аки сказал, что они охотно сделали бы это. Тогда Эгиль с товарищами опустили в яму веревку, которой они были связаны, и вытащили наверх трех человек. Аки сказал, что это его два сына, что они датчане и что их взяли в плен прошлым летом.

– Зимой со мной хорошо обращались, – сказал он, – я управлял хозяйством у здешнего бонда, но сыновей моих сделали рабами, и они тяжело переносили это. Весной мы бежали, а потом нас нашли и посадили в эту яму.