Сага о Щупсах - [37]

— Трое? — спросил старший инспектор. — Вы хотели сказать «двое»? Миссис Понтсон и молодой Ушли?

— Нет, трое. Вы забыли о мистере Хорэсе Ушли. Он один совершил хоть какое-то реальное насилие — если верить этой психованной, а я уже начинаю смотреть на вещи ее глазами. Давайте представим, что он действительно убил сына? Например, решил, будто миссис Понтсон видела это, и ее тоже пришлось убрать.

— Тогда где же трупы?

— Да не о них пока речь. Найдем Ушли — все у него выясним, даже если мне придется ломать ему пальцы. И вот это я и хочу знать — где этот Ушли.

— Может быть, на том свете?

— Может быть где угодно, — ответил начальник участка горестно.

Он уже пришел к заключению, что вся эта семья, скорее всего, — невменяемая, включая сынка, живого или мертвого. И если все и дальше будет продолжаться в том же духе, он сам скоро к ним присоединится.

В ту ночь начальник участка не мог уснуть — думал о деле, которое на себя взял. Поначалу он считал, что дело мелкое и просто даст ему возможность арестовать Альберта Понтсона, который много лет мозолил ему глаза, но прижать его за что-нибудь серьезное никак не получалось. Однако теперь все обернулось иначе.

С другой стороны, этот бронированный коттедж и вероятное убийство троих повышало шансы пришить Понтсону кое-что покрупнее. Уверенности в том, что это Понтсон всех убил, не было, но они же куда-то делись. Бессонная ночь ползла к рассвету, а начальник участка все больше убеждался и, конечно, надеялся, что в скотобойне самообслуживания убивали далеко не только коров и свиней. Криминалисты признали, что человеческой крови в помещении было обнаружено недостаточно для однозначных выводов, но они предполагают, что людей здесь могли душить. Мрачные надежды инспектора с течением ночи упрочивались. Почему, к примеру, в помещении ни разу не убирались, а кровь просто засыхала на полу и уже стала тверже бетона? Наверняка Понтсон таким способом сообщал своим врагам, что ни перед чем не остановится.

Против этой гипотезы выступала контрулика: ни одного убийства с пролитием крови в этом помещении не происходило, и даже начальник участка был вынужден признать, что считать причиной смерти удушение — довольно большая натяжка.

А стрельба в доме? Может, действительно Понтсон просто пытался выбраться из запертого коттеджа, как он сам и заявил?

Мгновение спустя начальнику пришлось вернуться к унылому заключению: у него на руках — всего лишь дело о трех пропавших без вести. Более того, его могут привлечь к ответственности за обрушение дома. Вот найти бы Хорэса Ушли — и был бы ему приличный шанс на повышение.

Он уснул ближе к четырем утра — за два часа до подъема и новой встречи со всем этим адским кошмаром.

Глава 34

Хорэсу на побережье к югу от Барселоны было чудесно. Он нашел отличную гостиницу и снял номер окнами на пляж, плотно обжитый загорающими. К изумлению Хорэса, многие женщины валялись на пляже, облаченные в купальники настолько откровенные, что заочно он бы не поверил, будто такие могут существовать в природе.

В нескольких сотнях метров от берега, за пределами купальной зоны, болтались в ряд бакены, а за ними стояли на якоре яхты, моторки и катера.

Хорэс сидел на балконе и счастливо глазел по сторонам. Ему более чем хватало вида из окна: лежать на людном пляже не хотелось, а плавать он не умел. Из комнаты доносился негромкий шум пылесоса — горничная убирала номер и застилала его кровать.

Ранее, после прекрасного завтрака в столовой, где ему достался столик у окна, управляющий гостиницей, говоривший на хорошем английском, поинтересовался, не желает ли Хорэс английскую газету. Хорэс согласился, но выразил удивление доступностью английской прессы в Испании.

— В Каталонию, сеньор, — любезно ответил управляющий, — летом их доставляют каждый день. Зимой приходится выходить за ними в город. Это недалеко, но в январе мы закрыты, у официантов отпуска. Газетный киоск — на плазе, там вы сможете ее приобрести.

Хорэс поблагодарил его и понаблюдал, как управляющий подошел к другому столику и заговорил с гостями по-каталонски, а потом — на чистейшем испанском с парой, которая, очевидно, ничего не поняла и на хорошем английском ответила, что они — из Финляндии.

Управляющий спросил, что бы они предпочли на завтрак. Но Хорэс уже потерял интерес к их разговору и вышел на набережную. Нашел газетный киоск и купил там «Дейли телеграф», а для разнообразия — и «Дейли мейл».

Вернувшись в гостиницу, он поднялся к себе и уселся на балконе, не притрагиваясь к газетам. Его внимание привлек белый круизный лайнер на горизонте, и Хорэс пожалел, что не воспользовался столь удобным способом побега, а предпринял эту жуткую поездку в Латвию, потом странствовал по Европе — и все из-за того, что начал путь в Лондонских доках из опасения, что большие морские порты могут находиться под наблюдением и там его опознают. Так или иначе, размышлял он, на круизном лайнере тоже есть шанс столкнуться с кем-нибудь из клиентов банка. Нет, все-таки тот грузовой пароход был самым безопасным — хоть и самым неудобным — способом убраться в Европу.

Теперь Хорэсу лишь предстояло полностью сменить внешность. Он уже отпустил усы и бороду, и ему они шли. Как нельзя лучше соответствовали снимку в том паспорте, который он купил в Зальцбурге.