Сага о Рорке - [94]

– Ты говорил о донесении, – паракимомен протянул собеседнику пухлую ладонь с выхоленными ногтями.

– Вот оно, – Роман вынул из-за пазухи зашитый в шелковый мешочек пергамент, подал Михаилу. – Здесь дан полный отчет действий сицилийского гарнизона и…

– И Агафон, конечно же, пишет о полной победе? – с иронией спросил паракимомен.

– Истинно так. Он действительно выбил норманнов с острова. Послал против них своего заместителя с мерией[109] пехоты и пятью тагмами[110] тяжелой конницы. Но дело было сделано. Норманны успели разорить юг острова. Лишь одну кучку негодяев удалось выследить и разбить. Агафон приказал пленных не брать.

– Сколько же уничтожено норманнов?

– Шестьдесят три.

– А наши потери?

– Говорить, как есть? – Роман потер нос. – Четыреста двадцать стратиотов и сто шестьдесят семь всадников, пять сотников и один иларх.

– Святой архистратиг Михаил! – охнул начальник разведки. – Это не победа, это поражение.

– Понятное дело. Потому-то Агафон и не пишет о потерях. Он лишь сообщает о победе.

– Он поступил разумно.

Еще бы, забери его дьявол, добавил про себя Михаил. Он представил себе лицо императора, если божественный узнает, какой ценой досталась победа над северными разбойниками. Десять своих трупов за один норманнский – плата непомерная. Такая арифметика попахивает колом на Амастрианском форуме. Или чревом медного быка на Форуме Тавра.

– Агафону пора заняться разведением цветов где-нибудь в Далмации, – сказал он. – У него есть объяснения?

– Об этом я и хочу тебе рассказать, деспот.

– Только выпей сначала вина. Ты что-то бледен.

– Я долго обдумывал, как лучше начать мой рассказ. Помнишь ли ты о видениях этого святого старца. Григория Афонского?

– Ясновидца Григория? Еще бы! Сам божественный ездил к нему, чтобы послушать его пророчества. Я сопровождал василевса и видел блаженного Григория, слышал его слова.

– Он тогда говорил о пришествии Зверя.

– Ах, вот ты о чем! Да, припоминаю, он говорил об Антихристе. Но то дело прошлое. Ясновидец Григорий говорил о каком-то ничтожном королишке с севера.

– Да, об Аргальфе Банпорском.

– Твоя память явно лучше моей, друг мой Роман, – с притворным восхищением сказал начальник разведки. – Увы, но ясновидец ошибся. Аргальфа убили в Готеланде.

– Полгода назад.

– Какая разница? Эти дикие варварские королевства полны колдунов и сумасшедших. Все эти корольки считают себя либо потомками римских кесарей, либо демонами из бездны! Аргальф был таким же. Сгинул бесславно в какой-то мелкой войне жалких дикарей. Пусть все эти варвары провалятся в тартар.

– Норманнами во время набега предводительствовал тот самый ярл, который убил Аргальфа.

– Это может быть пустая похвальба безумного варвара.

– Я перехожу к самому главному, деспот. Многие из допрошенных мною воинов видели этого норманна в бою. Все клянутся в один голос, что это не человек.

– Конечно, он не человек, – спокойно сказал паракимомен. – Или ты, Роман, оставляешь за этими дикарями право называться людьми? Мне рассказали, что некоторые из этих северных животных так дики и свирепы, что бросаются в битву голыми и без оружия и убивают своих врагов, разрывая их руками на части. Иные из них так безумны, что собратья держат их на длинной железной цепи, словно псов.

– Нет, тут другое, деспот. Ты послал меня на Сицилию выяснить, не хотят ли местные патриции использовать норманнских разбойников в тайном заговоре против императора. Я говорю тебе – нет! Агафон тоже разговаривал с влиятельными епархами[111] первыми сицилийскими богачами, и все они пуще огня боятся норманнов. Особенно этого Седого Дьявола.

– Расскажи мне о нем. – Михаил оторвал себе кисточку винограда, принялся медленно есть.

– Его драккары появились в наших водах весной, – начал Роман, – и поначалу все думали, что это обычный грабительский набег, не более того. Агафон и сицилийский наварх послали против норманнов четыре галеры и усилили гарнизоны по побережью. Но северяне внезапно появились там, где их не ждали. Они захватили Ликату, потом Рагузу и Агридженто. Тамошние гарнизоны были слишком малы, и дикари почти не встретили сопротивления. Только когда весть об этом достигла Агафона, он послал войска.

– И что?

– И потерпел поражение. Норманны разбили передовой отряд, перебив больше сотни воинов. Тогда-то и увидели наши пленные Седого Дьявола впервые.

– И что же? Он великан, людоед, кентавр, огнедышащий дракон?

– С виду он вполне обычен, но… Все говорят, что он очень молод, однако никто не может противостоять ему в бою. Он движется, как зверь. Норманны говорят, что в нем живет дух одного из их демонов.

– Еще один Зверь, надо понимать, – сказал паракимомен.

– Заслуживающие доверия свидетели рассказывали мне, что Седой Дьявол в бою разметал в одиночку наших катафракторов. И вот еще что странно: этот варвар не трогает церкви и монастыри. Норманны разграбили в захваченных городах дома и лавки, но не тронули имущество Бога. И священники тоже не пострадали. Говорят, Седой Дьявол сам запретил своим воинам обижать святых отцов.

– Очень интересно, – пробормотал паракимомен, – мне любопытно, почему норманн так благосклонен к святым отцам. Нет ли тут…