Сафари на Жар-птицу - [2]

— Что за ерунда? Откуда тут взяться ниндзя?

Барон в ответ возмущенно залаял, сочувственно поглядывая на хозяина. Действительно, безобразие какое!

Лай собаки застал человека врасплох. Он резко обернулся, и Саша увидел, что в прорезь черной шапочки на него смотрят два удивительно ярких голубых глаза. Прямо бирюза, а не глаза! И откуда у японского ночного убийцы такие глаза? По логике жанра глаза должны быть темными и миндалевидными. И все-таки это был ниндзя — вооруженный убийца. Но прежде, чем Саша пришел в себя от удивления или сумел осознать размер грозящей ему опасности, ниндзя внезапно сорвался с места и побежал прочь. Барон кинулся было за ним, только Саша резким свистом остановил собаку. Он вовсе не был так уж уверен в том, что им стоит преследовать вооруженного двумя мечами чужака.

— Эти ниндзя славятся удивительной жестокостью, — объяснил он Барону. — Им что собаку зарезать, что человека — раз плюнуть.

Барон хоть и не одобрял осторожности хозяина, но покорился его воле. И вскоре, совсем забыв о странной встрече, занялся своими привычными делами.

Но это были еще не все удивительные события, которыми порадовала Сашу эта ночь. Не успели они с Бароном прийти в себя и отдышаться после встречи в ночи с ниндзя, как наверху, на пандусе, раздался звук заводимого машинного мотора. Саша задрал голову. Что еще за новости? Кто там может в ночи шуметь двигателем? По пандусу наверх поднимались только машины, на которых привозили продукты для нужд комбината или забирали оттуда готовые блюда и выпечку для школ, больниц, психиатрических стационаров и тому подобных заведений. Но это движение происходило в утреннее и дневное время, а никак не ночью.

Саша знал, что на ночь пандус наверху обязательно запирают. Там была специально установлена решетка, которую закрывали на ночь на замок. Но часть подъема оставалась свободна. Может, кто-то из окрестных жителей, намучившись вечером с местом для парковки, придумал такой оригинальный способ ночевки? Загнал свою машину наверх да и оставил ее там возле решетки? В таком случае он сильно рискует. Первые машины за товаром из кондитерского цеха въезжают на пандус уже в шесть утра. Если они найдут заблокировавшую им ход машину, то будут сильно недовольны.

Но тут гудение двигателя уведомило, что машина приближается. Саша уставился в ту сторону, и глаза у него от изумления буквально полезли из орбит. Нет, в самой машине не было ничего удивительного. Это был небольшой пикапчик, на таком на комбинат привозили питьевую воду известного питерского завода минеральных вод. Раньше Полюстровский завод выпускал лишь небольшую линейку товаров. Преимущественно это была богатая железом вода, она обладала таким мощным составом, что пить ее рекомендовалось исключительно через трубочку, чтобы не попортить железом зубную эмаль. Затем на заводе пробурили еще несколько скважин, запустили лимонадную линию, и ассортимент существенно расширился. Теперь воды предлагались самые разные, и потреблялись они горожанами в большом количестве.

Не это было удивительно. Удивительным являлось то, что эта машина оказалась украшена шариками. А словно бы этого было недостаточно, сзади из дверей пикапчика, словно прищемленный, развевался длинный хвост. Он был бы похож на лошадиный, если бы не одно «но». Хвост был разноцветным. Он струился за машиной по ветру, переливался всеми цветами радуги, и время от времени по нему даже пробегали цветные искры. Разинув рот, Саша не мог оторвать взгляда от этого зрелища. У его маленькой племянницы Катюши была игрушка — белый единорог с торчащим из середины лба перевитым рогом. И хвост у этой игрушки был точно таким же — длинным и переливающимся всеми цветами радуги.

Саша подождал, пока удивительная машина с еще более удивительным пассажиром и его хвостом скроется из виду, а потом твердо сказал:

— Это все! С меня на сегодня хватит! Барон! Мы идем домой!

Барон, только что носившийся вокруг своего хозяина широкими кругами, внезапно сгорбился, замедлил ход и жалобно закряхтел. Мол, куда домой? Рано мне еще домой. Но Сашу было уже не пронять этими штучками. Он понял, что Барон придуривается, чтобы продлить минуты прогулки.

И парень подпустил в голос стали:

— Мы идем домой. Спать!

Пес покорился. Перестав стонать и кряхтеть, он снова резво забегал, стараясь насладиться своими последними минутами счастья на этой прогулке. Оказавшись дома, Барон уселся на коврик в прихожей, дожидаясь, пока ему вытрут лапы. А потом важно подавал их одну за другой. Правую, левую, повернуться, снова правую, а потом левую.

— Другие собаки сами лапы о коврик вытирают. Я на «Ютьюбе» видел, и тебе, балбесу, между прочим, показывал. Почему не научился до сих пор? Лентяй ты!

Но Барон лишь вилял хвостом в ответ. Настроение у него было отличное. Вернувшись в комнату, он тут же помчался сначала к своим мискам, откуда послышалось веселое хрумканье, а затем громкое хлюпанье. Барон совершенно излечился от своего недомогания и сейчас вовсю уминал сухой корм, не забывая запивать его свежей водой. Наевшись и напившись, он побежал к своему одеялку и долго с удовольствием вытирал о него усы и морду, устраивался на ночевку, крутил одеяло под собой так и эдак, гонял его по комнате, помогая себе носом и лапами, и успокоился лишь после очередного окрика Саши, которому вся эта возня мешала заснуть.