Антон и Степанида

^>Антон

^{>Степанида}

Здравствуйте «девочки и мальчики», меня зовут Антон Чихуахуа, я частный детектив. А это Степанида Доберман, моя жена, она полковник собачьей полиции. Смотри фото. Недавно мы решили организовать совместное предприятие по раскрытию преступлений. Я понял, что так будет лучше. В первую очередь для меня самого, потому что аппаратура в подразделении, которым командует моя супруга значительно круче чем та, что я могу позволить себе купить на кровно заработанные деньги. А Степаниде, так же будет нелишней помощь такого специалиста как я. Ведь она еще только начинает свою частную сыскную деятельность. Ну сказано — значит, сделано! А иначе к чему трепать языком, коли истинных своих возможностей не знаешь.

Оформили значит по блату необходимые документы, арендовали дешево офис, тоже по блату, да и стали потихоньку руку набивать. И как назло, уже первое дело оказалось настолько заковыристым, что хоть сразу иди на полный попятный и закрывай свою шарашку к чертовой матери, чтобы позора поменьше было, и тотчас начинай заниматься чем-то иным, иначе от стыда, просто сгоришь заживо.

Случилось же вот что. Позвонил мне в выходные мой старый знакомец Гав Гавкинсон, тоже очень известный частный детектив и сообщил о том, что он собирается в отпуск и поэтому просит меня, чтобы не задерживать клиента взять у него в работу одно еще нераскрытое дело.

— Хорошо, — говорю я, — так и быть согласен.

— Ну спасибо, — говорит мой приятель и в срочном порядке высылает мне по электронной почте необходимые документы.

Читаем их со Степанидой. И почти тотчас находим нечто странное, а именно — копию завещания.

— Это-то зачем он прислал? — спрашиваю я у супруги, намекая на завещание.

— Ну ты даешь! — умиляется, а заодно и удивляется Степанида — Ты что забыл что ли о том, что умер, точнее погиб известный бизнесмен Барбосов?

— Точно, вспомнил, и чего с ним случилось?

— Ехал по горной дороге и не справился с управлением.

— Жалко! Вроде хороший был «дядька».

— И что обиднее всего. От него почти ничего не осталось. Родственники, только по платиновому портсигару его и опознали.

— А может он просто решил таким образом скрыться. Ведь тела, как я понял из твоих слов так и не нашли.

— Скажешь тоже! Анализ пепла показал, что это чей-то прах.

— Странно как-то все это. Ладно будет видно. Пока же, глянем повнимательнее в завещание.

— Дорогой, это что же получается? Он почти все оставил какой-то Навозовой! А жене и сыну, достались лишь крохи.

— Подумаешь! Мы «мужчины», когда нам нужно, способны на все. Или почти на все.

— Слушай Гав пишет, что Навозова так и не явилась на вызов нотариуса. Решив видно подождать до лучших времен. Ведь ей все равно и так все достанется.

— Не думаю. Полагаю жена с сыном оспорят завещание.

— Ага, если успеют.

— На что это ты намекаешь?

— Пока точно не знаю. Но ведь это, такие деньжищи! Я бы на месте Навозовой точно их грохнул. Как говориться, на всякий случай.

— Э, лучше не каркай. Не дай Бог вдруг все так и будет.

— Да ну тебя! Вечно мне пасть затыкаешь. Пойду ка я посмотрю телевизор. Сейчас как раз новости начнутся. — сказал, да и пошел из кухни в гостиную, где у нас и стоит плазменная панель. Включаю ее. Ну и, как оказалось вовремя. Только что сотрудники полиции сообщили о том, что в особняке Барбосова нашли мертвым его сына. Сообщила же о его смерти, его мачеха.

Выходит жена Барбосова не была матерью его сына. Надобно познакомиться с ней поближе. Похоже она знает что-то лишнее. И если я вовремя не вмешаюсь, дни ее могут быть сочтены.

Тут в гостиную вошла и Степанида. И конечно сразу же врубилась в суть происходящего.

— Идиот, — гневно сказала она, и дала мне такую оплеуху, что я мгновенно очутился на диване. А ведь перед этим был не ближе трех метров от него. При этом опираясь об пол всеми четырьмя лапами.

— Чего дерешься «женщина»! — обиженно тявкнул я, — Я же не виноват в том, что у меня такой яркий дар предвидения.

— Ну надумал чего — нибудь? Гений ты наш доморощенный.

— А то нет!

— Ну и?

— Полагаю, надо бы встретиться с женой Барбосова и, предупредить ее об угрожающей ей опасности. А заодно и поспрашивать чуток, вдруг, что прояснится.

— Ладно действуй. Дуй к ней прямо сейчас.

— И что я ей скажу?

— А то, что именно ты ведешь теперь это дело.

— Так обращался к Гавкинсону за помощью сын Барбосова, а не жена.

— Ну и что. Раз мальчик умер. Пусть теперь расплачивается она.

— Понял босс, считайте, что меня уже нет.

— Молодец! А я пока займусь готовкой. Когда ждать-то?

— Если что, я непременно сообщу.

— Хорошо.

Супруга Барбосова оказалась красивой молодой «дамочкой» примерно 23–25 годов от роду. Надо же, — подумал я, — и эта ради денег согласилась спать со стариком. Я знал, что исчезнувшему Барбосову было уже за сорок. Узнать что либо путное мне через нее не удалось. Это была хотя и молодая, но уже вполне сформировавшаяся мошенница. Без сомненья способная, коли представится такая возможность на многое. Сделав несколько звонков, пока хозяйка готовила кофе, мне удалось выяснить, что по результатам вскрытия смерть сына Барбосова, наступила в результате остановки сердца, вызванной по всей видимости аллергической реакцией. Скорее всего на сок киви. Но ведь, что странно, если к примеру у тебя имеется сильная аллергия на какой-либо продукт, зачем же тогда употреблять его в пищу. Нет тут что-то не так. Похоже ему этот сок тайно подсунули. Подмешав к примеру в спиртное. Но кто это мог сделать? Только тот кому было выгодно. А выгодно это было лишь двоим, мачехе и госпоже Навозовой.