Сафари - [104]

В редкие годы, когда животных собирается очень много, некоторые из них все же вырываются из плена болот. Конечно, не великаны — слоны и носороги, которые обеспечивают себя пищей, а те, кто послабее, — антилопы и газели. Собираясь в тысячные стада, они направляются туда, куда подсказывает им чутье, туда, откуда ветры приносят запах свежей травы и дождя, выпавшего за сотни километров от этих мест. Подобное переселение антилоп — страшное зрелище. Несколько лет назад я наблюдал его с самолета. Пятнадцать минут эта игрушка, — и Боб хлопнул по штурвалу авиетки, — летела над несущимся галопом стадом, растянувшимся на несколько километров. Это было в районе в то время высохшей реки Селинда, примерно в двадцати километрах к северу от тех мест, над которыми мы летели. Достигнув крутого берега реки, сотни, а может, и тысячи животных попадали вниз, а по их телам с бешеной скоростью пронеслись другие. Буквально через несколько минут на дне сухого русла вырос мост из окровавленных туш. Затем живая лавина достигла небольшой деревушки, в которой жили человек двадцать пять банту. Догадываясь о приближении антилоп (обычно за два-три часа до их нашествия появляются спасающиеся от гибели мелкие грызуны и змеи), люди окружили свои ветхие хижины сплошным кольцом костров. Первые ряды животных начали огибать деревню. Однако следующие, теснимые сзади, перепрыгнули огонь и буквально стерли селение с лица земли. Не думаю, чтобы кто-нибудь из его жителей спасся после этого страшного нашествия.

Обширные болота севера Ботсваны — детище реки Окаванго — этого подлинного географического парадокса Южной Африки. Географы справедливо считают Окаванго «рекой наоборот». Это единственный крупный водоток африканского Юга, который берет свое начало не в горных массивах центральной части этого района, а в саванне Анголы, неподалеку от Атлантического побережья, и несет свои воды прочь от океана, в глубь материка. Окаванго — одна из немногих крупных рек мира, не впадающая в океан или озеро. Растеряв свои воды на жарких ангольских плато, Окаванго, достигнув Ботсваны, дробится на множество рукавов. Некоторые из них уходят под землю, где размывают подстилающие породы и текут в подземных руслах, изобилующих пещерами и гротами. Эти русла составляют часть гигантской системы подводных рек и озер, открытых недавно на севере Намибии и Ботсваны.

Другие рукава Окаванго поворачивают в ботсванскую Калахари и, теряясь в ее песках, образуют огромную внутриматериковую дельту. Это и есть болота Окаванго, край непуганых зверей и удивительных природных контрастов. Когда в среднем течении реки Окаванго выпадают дожди, ее воды превращают дельту в сплошное озеро, а расположенные вдоль берегов деревни батавана сообщаются друг с другом только с помощью лодок. В это время северный рукав Окаванго иногда впадает в реку Куанда, через которую сбрасывает свои воды в Замбези.

С наступлением сухого сезона болота мелеют, вода сохраняется лишь в узких рукавах дельты, которые оканчиваются в неглубоких песчаных понижениях — влеях. Эти понижения, покрытые непроходимыми зарослями папирусов, тростника, осоки, и привлекают в Окаванго животных.

Летящая почти над самой землей авиетка то и дело вспугивает стада слонов и буйволов, с необычайной для их размеров проворностью спасающихся в болотных зарослях. Среди этого буйства зелени и жизни мелькают многочисленные островки и песчаные косы, намытые Окаванго, — царство мертвого песка, перевеваемого калахарским ветром. Крупнейший из островков — Чифс-айлэнд («Остров вождей») — расположен в северо-восточной части Окаванго. По традиции каждый год, под конец сухого сезона, на этом острове собираются вожди и знахари всех окрестных племен: батавана — из Ботсваны, гереро и Окаванго — из Намибии, овамо и валуимбе — из Анголы. Прибытие многих вождей сопровождается красочными церемониями и гонками на лодках. В глубоком уединении, не разрешая приблизиться к острову простым соплеменникам, вожди совещаются, как задобрить богов и вызвать дождь. В былые времена подобные «совещания», длившиеся неделями, сопровождались человеческими жертвами: на съедение крокодилам бросали близнецов, рождение которых местные африканские племена считают явлением ненормальным. Сейчас подобные ритуалы запрещены, в пасти крокодилов попадают лишь овцы или козы.

Если после жертвоприношения вожди зажигают над островом костер, из которого идет белый дым, соплеменники знают: завтра быть дождю. Когда же над островом вьются черные клубы дыма — значит боги не довольны и требуют новых жертв, прежде чем послать живительную влагу на землю. Отлично зная местные приметы, говорящие о скором дожде, — определенное поведение животных, направление ветра и т. д., — вожди и знахари почти всегда безошибочно его предсказывают. Однако для простых соплеменников подобное «пророчество» остается чудом, и наступление дождей приписывается заслугам колдунов, которые «сумели уговорить» небо.

Рыбаки блуждающей реки

Промелькнули внизу желтые пески Чифс-айлэнда, и снова начались зеленые заросли папирусов и темно-синие протоки Окаванго. Вскоре Боб развернул самолет и посадил его около небольшой деревеньки, застроенной травяными хижинами, отделенными друг от друга заборами из заостренных шестов. Это и есть Сепопа. Живет здесь племя окаванго. Во времена падения Колы племя это отделилось от более развитой в экономическом отношении народности овамбо, живущей в калахарской части Намибии и Анголы, и переселилось в ботсванские болота. Пока Боб грузил в самолет гиппопотамьи ноги, я прошелся по Сепопе. В прошлом скотоводы, окаванго в новых для них природных условиях сумели быстро перестроить свое хозяйство и превратиться главным образом в рыбаков. Сушившиеся повсюду на заборах сети и огромные корзины (ловушки для рыбы) отличают Сепопу от других ботсванских деревень.