Садовник из Очакова - [58]

«Надо остановить Чагина, – думал теперь Игорь, ощутив, как страх опять спрятался куда-то, оставил Игоря в покое. – Дать ему денег… объяснить, что мы с Валей…»

Тут мысль оборвалась сама, потому что дальше вместо слов появились вопросительные знаки. Что объяснить Чагину? Что у них с Валей? Ничего? Что-то? «Бычки в томате»? Или сказать, что Валя очень больна и даже заразна, он доставал ей лекарства и поэтому они купались ночью в море и пили шампанское с шоколадом?! А больше ничего между ними не было и быть не могло?

«Надо остановить Чагина», – вернулась к Игорю уже не раз звучавшая в его голове мысль. Теперь она не требовала немедленного продолжения.

Игорь поднялся, более решительно, со скамейки. Поднялся, захватил тряпичную сумку. Потрогал сухую и холодную рукоятку пистолета в открытой кобуре. И пошел.

Он не знал дороги, но ее знали ноги или сапоги, которые вывели его сначала к базару, а потом направили уже к улице Косты Хетагурова, на которой жил Фима Чагин.

Игорь остановился опять на том самом месте, что и прежде, по другую сторону улицы напротив его калитки, так что был хорошо виден и приподнятый на три ступеньки порог дома.

Окна дома не горели, но что-то подсвечивало правый угол одноэтажного здания. Игорь сделал несколько шагов вправо и увидел, что боковое окошко светилось. Светилось слабовато, так, что дальше, на улицу, этот свет едва проникал.

Игорь еще раз проверил, расстегнута ли кобура. Прикосновение пальцев к холодному металлу рукоятки пистолета придало ему уверенности. Он пересек улицу, зашел в калитку и свернул, пригибаясь, к правому углу дома. Под светящимся окном замер и прислушался. Тишина. Никаких голосов или шумов. Опустился на корточки, прильнул спиной к кирпичной стенке. Затаил дыхание. Холод от стены легко передался через мокрую гимнастерку.

Что делать теперь? Врываться в дом с пистолетом в руке? Стучать в окно? Мысли Игоря снова засуетились в голове, как потревоженные осы.

Нет, врываться нельзя. Надо попробовать поговорить. Спокойно, по-мужски.

Тишина начинала раздражать Игоря. Он не знал, который час. Он не взял в этот раз с собой в Очаков золотые часы. Он не знал, когда наступит утро. Он не знал, что будет делать дальше. Сейчас и потом.

И вдруг, как спасительная соломинка, через которую можно дышать под водой, зазвучали в темноте шаги и невнятные мужские голоса.

Шаги приблизились. Стукнула калитка, закрывшись.

– Матери сказать надо, – проговорил знакомый сухой, немного хрипящий голос.

– Не надо, сама поймет, – ответил голос Фимы. – Зайдешь?

– На хрен? Держи лопату!

Железо звякнуло о бетон порога. Скрипнула дверь, открываясь, и тут же снова стукнула калитка.

Игорь обрадовался, сообразив, что Фима зашел в дом один. С одним и говорить легче, и глазами бегать по сторонам не надо. Он припомнил все только что услышанные звуки. Среди них не было звякания задвижки или замка. Он что, входные двери не закрывает? Или они просто не были закрытыми?!

Над головой, за освещенным окном, зазвучали шумы жизни. Бутылка донышком ударилась о столешницу, потом полилась жидкость.

«Самое время», – подумал Игорь.

Вскочил, сам удивившись бодрости своих движений. Вытащил из сумки рубли и рассовал по карманам галифе. Оставив пустую сумку под окном, прокрался к углу дома, зашел на порог и потянул осторожно входную дверь на себя. Казалось, она сейчас распахнется, но когда в возникший проем уже можно было засунуть ладонь, дверь стопорнулась, словно дальше ее не пускала цепочка или крючок. Игорь быстро просунул руку в темноту и сразу наткнулся на длинный дверной крюк. Поднял его, высвободив из вбитой в дверь петли, распахнул дверь, шагнул внутрь и тут же услышал приближающиеся торопливые шаги. Обернулся, прикрыл за собой двери. В передней загорелась слабая лампочка под потолком. Свет, упавший внезапно вниз, на мгновение ослепил Игоря. Напротив, в двух метрах от него, стоял с застывшим недобрым выражением лица Фима. В правой руке – пустой граненый стакан, а изо рта – невидимое, интенсивное тепло только что выпитой водки. Пальцы левой руки застыли враскорячку, словно он только что собирался взять что-то в руку. Наверно, закуску. Взгляд его вдруг ожил и остановился на расстегнутой кобуре Игоря.

– Я поговорить хотел, – произнес Игорь сдавленно.

– За што? – спросил Фима.

– Что «за што»?

– За што поговорить хотел? За Саньку, которого убил?

– Нет, – Игорь отрицательно мотнул головой.

Медлительность Фимы помогла Игорю собраться с мыслями.

– За Вальку… У меня с ней ничего… Я ей помогаю… Ты ее не трогай!..

– Помогаешь?! – повторил Фима так, будто бы не понимал смысла этого слова.

– Она очень больная, я ей лекарства доставал…

– Мент лекарства достает?! – Глаза Фимы по-пьяному округлились. Он оглянулся по сторонам, приподняв правую руку с пустым стаканом. Остановил взгляд на стуле в углу, сделал шаг и опустил стакан на обитое протертой коричневой тканью сиденье.

– Я – не мент, – как можно убедительнее попробовал произнести Игорь.

Фима скривил губы, провел пьяным взглядом по Игорю. Их глаза снова встретились.

– А если не мент, то, значит, можешь с вором выпить?! – спросил.