Сад для бегонии - [16]

Шрифт
Интервал

– Ты меня узнала?

– Как можно не узнать кумира отчаявшейся молодежи. Кто единственный давал право на надежду.

Я и сама не знала. Иронизирую ли или говорю совершенно серьезно. Во всяком случае он принял мои слова за чистую монету. И ему стало приятно, что его помнят. И он даже приветливо улыбнулся. При этом не забыв победоносно встряхнуть головой. Все-таки он был кумиром. А я – всего лишь представителем отчаявшейся молодежи.

– Так вот в чем дело, – наконец сообразил Локарев. – Ты побоялась стрелять в кумира. И все же. Зачем ты согласилась в него стрелять?

Я забросила руки за голову. И прикрыла глаза. Мне не хотелось рассказывать ему правду. Да и правда выглядела настолько неправдоподобно, что я сама с трудом в нее верила. Как я могла вообще решиться на такое?

– Большие деньги? – не унимался Локарев. – И сколько же, если не секрет, тебе дали за мою голову? Хотя… – он внимательно оглядел меня с ног до головы. – Хотя, наверняка, дали немного. Но для тебя это выглядело целым состоянием. И ты, наверняка. Мечтала, как наконец выбросишь к черту свою дурацкую майку. И купишь что-нибудь поприличнее. Кстати. Что на ней изображено?

Он прищурил глаза. И слегка наклонился ко мне. Разглядывая рисунок.

– Да так, какой-то самодовольный придурок, – в тон ему ответила я.

– И зачем носить майки с изображением придурков? Лучше бы уже купила с Карлсоном. Судя по твоему умению лазить по крышам. Это твой любимый герой.

– Да уж, конечно, лучше бы с Карлсоном, – тут же согласилась я. – Следующий раз я воспользуюсь твоим ценным советом.

– Надеюсь. Эту покупку ты сделаешь не ценой моей головы.

Локарев определенно начинал меня раздражать. Он вконец осмелел и обнаглел. Как видно начисто забыв. Что я вооружена. И я решила ему об этом напомнить.

– Еще одно слово в мой адрес – и ты заткнешься навеки, – и я вытащила из-за ремня джинсов пистолет. И помахала им возле носа своего приятеля.

Он поморщился. Но не испугался. Он окончательно уверовал, что я безопасна. Он был научен опытом. Что поклонники не стреляют в своих кумиров.

– Ладно, ладно, девочка. Ты не шути с оружием. И лучше дай мне повнимательней взглянуть на эту отвратительную рожу на майке.

И он вновь наклонился к моей груди. Внимательно разглядывая изображение. И я вновь, как полная дура, поверила ему. И он. Вновь воспользовался моим доверием. И со всей силы ухватился меня за руку. Скрутив ее так. Что я вскрикнула от боли. И пистолет выпал из моих рук. И он тут же схватил его. И прицелился в мою грудь.

– Вот так-то лучше, девочка. Веди себя хорошо, а иначе…

– Что иначе? – я смотрела ему прямо в глаза. Я не капельки не боялась. Он пытался поменяться ролями. И на половину ему это удалось. Но в отличии от него я ни капельки не боялась. И его это явно раздражало. И напоминало о собственной трусости. – Ну так что же – иначе, Локарев? Выстрелишь? Только не промахнись. И стреляй сюда.

Я положила ладонь на лицо трафаретного кумира.

– Тебе доставит истинное удовольствие стрельнуть ему в лицо.

И он вновь опустил взгляд на рисунок. И только теперь сообразил, кто на нем изображен. И даже вздрогнул.

– Боже! Кто это? Неужели… Боже, неужели это я…

– Дурная примета, стрелять в свой портрет. Советую даже не целиться.

Он покорно опустил оружие. Он верил в приметы. Как и всякий слабый человек. Я уже поняла. Что он слаб. Я только не могла еще понять. Откуда он черпал силы на такие сильные. Здоровые стихи.

– Какое дурацкое изображение. Я совсем на себя не похож, – он слегка прикоснулся к моей майке.

– Просто ты умудрился забыть, каким был когда-то.

– И слава Богу, – усмехнулся Локарев. – Воспоминания о прошлой жизни меня раздражают. Грязь. Подвалы. Такая же ржавая вода, рваные джинсы, помятые майки. Знаешь… Знаешь, моя прошлая жизнь была похожа на тебя, девочка.

– Поэтому тебя и я раздражаю? – я не отрывала от него испытывающий взгляд.

Он послушно кивнул. В нем все равно, черт побери, читалась какая-то наивность. Искренность. И я, черт побери, верила. А может быть, хотела верить, что он не законченный подлец.

– Знаешь, эта твоя майка, – он так же неотрывно смотрел на меня. И в его взгляде смешались нескрываемая жалость и нескрываемое презрение. И то, и другое было для меня малоприятно. – Эта твоя дурацкая майка… Наверняка, дома еще мои старые пластинки и магнитофонные записи. Еще, может быть, помнишь мои идиотские стишки… Это все глупо, девочка.

Он определенно не хотел называть меня по имени. Он по-прежнему считал, что между нами огромная пропасть. И его положение не позволяет опускаться до моего имени.

– Это все так глупо, девочка. И мне даже противно обо всем вспоминать. Я живу в совершенно другом измерении. В другом пространстве. И ненавижу прошлое.

– И тем не менее в твоем ненавистном прошлом в тебя не стреляли. А даже любили. И верили тебе. А в твоем благополучном, чистом, благородном новом измерении и пространстве кое-кто не прочь тебя пристрелить. Как последнюю дворовую собаку. Так в чем разница, Локарев, – я тоже принципиально не называла его по имени. Он мне не приятель. Не товарищ. И никогда им не станет. А его фамилия – абстрактная вещь. Так. Пустой звук.


Еще от автора Елена Сазанович
Улица вечерних услад

Впервые напечатана в 1997 г . в литературном журнале «Брызги шампанского». Вышла в авторском сборнике: «Улица вечерних услад», серия «Очарованная душа», издательство «ЭКСМО-Пресс», 1998, Москва.


Всё хоккей

Каждый человек хоть раз в жизни да пожелал забыть ЭТО. Неприятный эпизод, обиду, плохого человека, неблаговидный поступок и многое-многое другое. Чтобы в сухом остатке оказалось так, как у героя знаменитой кинокомедии: «тут – помню, а тут – не помню»… Вот и роман Елены Сазанович «Всё хоккей!», журнальный вариант которого увидел свет в недавнем номере литературного альманаха «Подвиг», посвящён не только хоккею. Вернее, не столько хоккею, сколько некоторым особенностям миропонимания, стимулирующим желания/способности забывать всё неприятное.Именно так и живёт главный герой (и антигерой одновременно) Талик – удачливый и даже талантливый хоккеист, имеющий всё и живущий как бог.


Смертоносная чаша

Впервые опубликован в литературном журнале "Юность" ( 1996 г ., № 4, 5, 6) под названием «Все дурное в ночи». В этом же году вышел отдельной книгой «Смертоносная чаша» (серия "Современный российский детектив") в издательстве "Локид", Москва.


Солдаты последней войны

(Журнальный вариант опубликован в «Юности» 2002, № 3, 4, 6. Отрывок из романа вышел в сборнике «Московский год прозы-2014», изданный «Литературной газетой».)Этот роман был написан в смутные 90-е годы. И стал, практически, первым произведением, в котором честно и бескомпромиссно показано то страшное для нашей страны время. И все же это не политический бестселлер, а роман о любви, дружбе и предательстве. О целом поколении, на долю которого выпали все испытания тех беспокойных и переломных лет. Его можно без преувеличения сравнить с романом Эриха Мария Ремарка «Три товарища».




Рекомендуем почитать
Горячая собственность

Секс, розовые автомобили, мужчины, бомбы и грабители — вот чем заполнена жизнь главной героини романа Эллен Грейс. В какой-то момент ей приходится очень нелегко. Но она современна, жизнелюбива, независима и самокритична. Эти черты характера, а также помощь близких людей помогают ей справиться с проблемами и обрести долгожданную любовь.


Приручить льва

 Говорят, имя имеет определенное влияние на судьбу человека. Родители, возжелавшие для своей дочери необычную судьбу, назвали ее Леопольдой. Странное имя дало ей и странный характер. Она и замкнута, и молчалива, как озадаченный котенок, но в то же время цинична и диковата, как повидавшая жизнь дикая львица. Она не может доверять даже самым близким людям, но сможет ли она довериться тому, кому вздумается ее укротить и приручить? Время покажет...


Мужская логика

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Как достать начальника

Вам слегка за тридцать, вы не замужем и в ближайшей перспективе на горизонте нет никого, а оправдать карьерой данный факт не получается, в виду отсутствия таковой? Но вы не ханжа, не девственница, которая всю жизнь к себе никого не подпускала, вам не разбивали сердце для того, чтоб вы начали сторониться мужчин, не прячете в глубине души никакой душещипательной драмы - потому надеяться на героя любовного романа не получится. Приходится просто жить жизнью одинокой женщины, которая постепенно обнаружила, что свободных мужчин вокруг нее уже не осталось, она несколько растолстела и превратилась в домашнюю зануду, а подруги от ночных гуляний перешли на ранние подъемы и сборы в ясли-садик.


Модельер

Очаровательная лирическая история уже немолодых людей, лишний раз доказывающая поговорку, что для такого чувства, как любовь, нет возрастных ограничений.В романе противопоставляется истинное творчество провинциального таланта и массовое искусство большого мегаполиса, приносящее славу, успех и опустошающее удовлетворение. Коварная и непреодолимая любовь открывает новый взгляд на, казалось бы, прожитую жизнь, заставляет творить, идти вперед и добиваться успеха и, несмотря на всю трагичность и безысходность, дает повод надеяться, что эта боль и переживания не напрасны.


Личный водитель женщины-вамп

Аня, «рабочая лошадка» рекламного агентства, несправедливо уволена по подозрению в экономическом шпионаже. Бывает... Кошмар? Не совсем... Нашлось наконец-то время заняться собой. Похудеть, помолодеть н превратиться из «гадкого утенка» в «прекрасного лебедя». Теперь «серая мышка» имеет все шансы стать знаменитой фотомоделью... И даже безнадежно любимый ею бизнесмен обращает на нее благосклонное внимание... Но поздно — в жизни Ани появляется новый мужчина, способный предложить ей настоящую любовь!…