Сабрина - [12]

В этом смысле Дерек был прав, но Сабрине не хватало духу это признать. Поэтому она отделалась весьма неопределенным заявлением:

— Ник всегда занимался благотворительностью… Дерека, однако, общие заявления не устраивали.

— Говорят, что благотворительность начинается с собственной семьи. Скажите мне вот что: когда ваш сын по ночам плачет, муж помогает вам его укачивать?

Прежде чем ответить, она колебалась долей секунды больше, чем нужно.

— Помогает… Он делает, что может. Но он много работает и часто уезжает по делам, поэтому дома бывает редко.

Дерека ее слова нисколько не удивили.

— А что он думает по поводу приюта?

У нее дернулся уголок левого глаза.

— Он полагает, что с этим спешить не следует.

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, она в который уже раз оглядела комнату для свиданий, но в открывшейся ее взгляду картине тоже не было ничего ободряющего. Сидевшая рядом парочка поднялась с места и стала прощаться. Мужчина напоследок тискал женщину с такой страстью, что сцена прощания выглядела едва ли не непристойно.

— В последнее время в газетах стали появляться фото вашего мужа, — сказал Дерек. — На снимках он полон энергии, свеж и подтянут. Похоже, в вашей семейной жизни трудности выпадают исключительно на вашу долю.

— Он — человек занятой.

— Эгоист он — и больше ничего.

Сабрина подняла на него взгляд.

— Как вы можете так говорить?

— Могу. Мне кажется, он не замечает, сколько в вас хорошего. К примеру, вы все время его защищаете, независимо от того, заслуживает его позиция уважения или нет.

— Я его жена. Мне кажется, защищать интересы мужа — моя прямая обязанность.

— Скажите, а он это ценит?

Она пожала плечами.

— Конечно, он не произносит хвалебных речей в мою честь, но я, признаться, этого от него и не жду.

— А что вы, собственно, от него ждете?

Сабрина промолчала, не зная, что на это ответить.

— Повторяю, он — глупец и в один прекрасный день вас потеряет, — сказал Дерек. — Если бы вы были моей, я оценил бы вас по достоинству. Но вы принадлежите не мне, а ему. А потому, — тут его голос завибрировал на низкой ноте, как отдаленные раскаты грома, — я никак не могу взять в толк, зачем вы сюда приехали. Ведь не для того же в самом деле, чтобы надрывать мне сердце? Вы меня измучили — вы знаете это? Мне до самого последнего времени не удавалось выбросить вас из головы, а теперь, похоже, мне не отделаться от мыслей о вас до конца моих дней!

Сабрина застыла в изумлении. У нее и в мыслях не было, что он… Чертовщина какая-то! Может быть, она не так его поняла? Определенно, не так — и в этом все дело! Дрожащими пальцами она прижала к себе пальто: то ли для того, чтобы подготовиться к бегству, то ли для того, чтобы отгородиться им от Дерека, пусть ограда эта и была условной, иллюзорной.

— Извините… — пробормотала она.

Теперь в его голосе отзывалось напряжение, которое он до сих пор столь удачно скрывал.

— Не надо передо мной извиняться. Скажите лучше, зачем вы приехали. Какого черта вас понесло к такому конченому человеку, как я?

Теперь его лицо было от нее совсем близко. Она видела широко посаженные глаза, грубоватой лепки прямой нос, твердую линию рта… Сабрина заметила даже, как загибались на концах его длинные ресницы, и разглядела крохотную родинку на виске.

Потом ее внимание снова привлекли его глаза. Только при ближайшем рассмотрении можно было заметить, как в их потаенной глубине плескалось отчаяние. Ей стало жаль этого человека — до слез.

— Ну же, Сабрина… — произнес он глухим от волнения ом. — Ответьте мне…

— В тот день, когда мы с вами познакомились, мне показалось, что вы меня понимаете. Может быть, единственный из всех… Надеюсь, что и сейчас поймете. Клянусь, я не планировала эту поездку. Просто, когда я приехала в Вермонт и побывала в реабилитационном центре для умственно отсталых детей, мною овладело такое отчаяние, захотелось с кем-нибудь поговорить, посоветоваться… Я надеялась… надеялась… — она смахнула большим пальцем непрошеную слезу.

— Надеялись на сочувствие с моей стороны? Думали, что если меня засадили, я лучше пойму ваши беды?

— Я не нуждаюсь в сочувствии.

— На что же вы в таком случае надеялись?

— Сама не знаю! — воскликнула она. Испугавшись собственной несдержанности, Сабрина оглядела комнату. Несколько заключенных и все находившиеся в комнате охранники как по команде повернули в ее сторону головы. Окончательно смешавшись, она опустила глаза и едва слышно проговорила: — Не знаю, зачем я сюда приехала. Быть может, надеялась ощутить вновь то тепло, которое исходило от вас в нашу первую встречу. А может быть, хотела подпитаться силой, которой мне не хватает. Глупо я поступила. Глупо и эгоистично. Вы уж меня извините…

Дерек медленно распрямился на стуле.

— Все мои силы сейчас направлены к одной цели: выжить. Что же касается тепла, о котором вы, Сабрина, упоминали, его больше нет. Эти стены его выстудили.

Едва эти слова слетели с его губ, как он поднялся с места.

Сабрина уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, но, прежде чем она успела произнести хоть слово, Дерек повернулся на каблуках и двинулся к выходу. Спину и плечи он по-прежнему держал очень прямо. Подойдя к двери, он повернул голову и одарил ее прощальным взглядом. Таким он и запечатлелся в ее памяти: гордым, не сломленным и одновременно бесконечно одиноким. В следующее мгновение он прошел сквозь зарешеченную дверь и исчез.