Сабля Чингизидов - [28]

— Месяца два назад.

— Он назвал себя?

— Да, его зовут Кардашев.

Следователь переглянулся с Резниковым.

— Он что-нибудь еще говорил Ройбаху? Предлагал какие-нибудь вещи, ценности?

— Нет, разговор шел только об архиве.

— У Ройбаха были при себе наличные деньги, мадам?

— Ну, была какая-то мелочь на расходы. За гостиницу он заплатил еще в Брюсселе.

— А чем он собирался расплачиваться за бумаги?

— Чеками.

— Вот бумажник с кредитками и личные вещи покойного, которые мы нашли в номере после убийства. Посмотрите, что-нибудь пропало?

— Да нет, все на месте. Я вообще-то его не собирала. Кредитные карты, паспорт, права, билет. Вроде все на месте. Да, чеков нет.

— Хорошо. Вещи пока останутся у нас, мы вам их перешлем через посольство.

— У вас есть подозреваемые?

— О подозреваемых еще рано говорить, мадам. Мы считаем, что убийство связано с поисками Ройбаха. Кто-то, видимо, решил, что он нашел, что искал. Если бы вы нам помогли понять, что искал ваш муж в России, это бы существенно помогло следствию.

— Он меня не посвящал в свои планы.

— Пожалуйста, взгляните на эту фотографию. — Следователь вытащил из портфеля цветное фото четырех кинжалов, переданных Перье. — Узнаете ли вы эти вещи?

— Нет, — растерянно ответила баронесса, — может, Владимир что-то знает, он лучше разбирается в подобных вещах.

Панин внимательно изучил фотографию.

— Это оружие из семейной коллекции Самариных. Два кавказских кинжала предположительно начала XVIII века. Кривой турецкий тоже. Скорее всего трофеи времен первой турецкой войны. А это — итальянский стилет XVII века.

— Почему вы уверены, что это вещи из коллекции Самариных? Вы их уже видели?

— Нет, самих вещей я никогда не видел. Но я видел фотографии коллекции.

— Где?

— В доме Архипа Каратаева, брата моей бабки Елизаветы. У него были фотографии и описание коллекции холодного оружия, которая находилась в имении Самариных. Дело в том, что перед Первой мировой войной Самарины намеревались опубликовать альбом коллекции. У них даже была договоренность с одним женевским издательством.

— Что, коллекция была настолько ценной?

— Ну конечно, она не могла сравниться с коллекциями ведущих музеев, но из частных она, безусловно, была одной из лучших коллекций холодного оружия XVI–XVIII веков. Там были уникальные экспонаты. И очень удачно тематически подобраны.

— Скажите, а кинжалы на этой фотографии уникальны?

— Да нет. — Панин пожал плечами. — Они, конечно, представляют определенную ценность, но уникальными не являются.

— То есть они не относятся к лучшим экспонатам коллекции? — уточнил следователь.

— Нет, там были куда более ценные вещи.

— А по какому признаку, на ваш взгляд, их могли отобрать?

Панин задумался.

— Вы знаете, ничего не приходит в голову. Разве что по размеру?

— По размеру?

— Ну да, большую вещь, такую, как сабля или шпага, за пазуху не спрячешь, а кинжалы можно. Да и в коллекции они находились рядом.

— Рядом?

— На одном стенде. Я их хорошо помню. И еще, смотрите, они все украшены драгоценными камнями. Это мог быть выбор неспециалиста по чисто внешним признакам.

— Спасибо. — Следователь записал что-то в свой блокнот. — Объясните мне, пожалуйста, кто являлся владельцем коллекции, Самарины?

— Да, — подтвердил Панин.

— То есть наследники Каратаева не могут претендовать на коллекцию?

— Могут. Тут долгая история. Отец Архипа Каратаева, Семен, был женат на сестре тогдашнего владельца Нелюдова Антона Самарина. У Самариных в то время были финансовые проблемы, и имение было заложено. Коллекция тоже была заложена и должна была отойти за долги. Каратаев выкупил закладные на имение и коллекцию и вернул Самарину. Но фактическим владельцем являлся Каратаев и его наследники. Каратаев предлагал оформить дарственную на имение, но Самарины отказались принять этот подарок. Таким образом, они были фактическими владельцами имения и пользовались всеми доходами от него, но юридическими владельцами оставались Каратаевы.

— Да, высокие отношения, — удивленно прокомментировал следователь. — Сейчас таких не встретишь. А остались ли какие-то бумаги у наследников Каратаевых, подтверждающие, что они являлись владельцами имения?

— Да, — утвердительно кивнул Панин, — как это ни странно, все бумаги сохранились и до сих пор хранятся в адвокатской конторе в Лондоне. Архип вел свои дела очень аккуратно и оставил все финансовые документы семьи в образцовом порядке.

— А что потомки Самариных? Вы о них что-нибудь знаете?

— Род Самариных прервался. Последний представитель, штабс-капитан Самарин, был убит при взятии Екатеринодара. Потомства не оставил.

— Он что же, не был женат? — уточнил Синельников.

— Нет. Он был только помолвлен с баронессой фон Аугстрозе.

— То есть вы и госпожа фон Ройбах являетесь законными наследниками коллекции?

— Не только. Есть еще потомки Каратаевых в России.

— Да, я в курсе дела. Скажите, Владимир Георгиевич, вам знаком человек по имени Зубовских? Зубовских Эдуард Иннокентьевич.

— Нет, не имел чести. А кто он?

— Это известный в России реставратор антиквариата.

— К сожалению, не знаком.

— А этого человека вы знаете? — Синельников протянул Панину фотографию Извольского.