С - значит сыщик - [78]

Лотти ушла первой. Ее смерть, наверное, признали естественной, если она похоронена вместе с остальными. Эмили должна была быть следующей, ее голова была «разбита падающими кирпичами». А потом — Шейла, с историей для прикрытия ее исчезновения. Это должно было быть убийство, которое видели Агнес и Айрин. Бронфен, наверное, придумал историю, что она сбежала. Сомневаюсь, что остались какие-нибудь соседи, которые могут подтвердить последовательность событий. Или вспомнить, что Бронфен говорил им тогда.

Какую-нибудь благовидную историю, чтобы объяснить исчезновение.

Агнес была в изгнании много лет, защищая Айрин. Интересно, что заставило ее вернуться в дом? Возможно, после сорока с лишним лет, она думала, что опасность миновала?

Какими бы ни были ее мотивы, она сейчас мертва тоже. И Патрик, дорогой братишка Патрик, единственный, кто остался.

Я услышала, как хлопнула входная дверь.

27

Он стоял на пороге кухни, с коричневым мешком с покупками в руках. На нем была темно-зеленая спортивная рубашка и джинсы, подпоясанные ниже талии. Он тяжело дышал от напряжения, лицо вспотело. Его взгляд был прикован к полосе виниловых обоев, которая, свернувшись, лежала на полу. Он посмотрел вверх, на стену, а затем — на меня.

— Для чего вы это сделали?

— Настало время обсудить старые дела, мой друг.

Он подошел к столу и поставил мешок. Вытащил из него покупки — туалетную бумагу, дюжину яиц, фунт масла, буханку хлеба, и положил на стол. Я видела, как он пытается выбрать правильную линию поведения, верный тон. Он репетировал в уме этот момент годами, наверное, уверенный, что может вести разговор с идеально невинным видом.

Проблема была в том, что он давно забыл, что такое невинность и как она выглядит.

— Какие старые дела?

— Для начала, кровь на стене.

Пауза была неправильной длины.

— Какая кровь? Это политура. Я обновлял мебель для веранды и столкнул на пол банку.

Эта штука разлилась повсюду. Никогда не видел такого беспорядка.

— Артериальная кровь делает такие вещи. Работает, как фонтан.

Я наступила на свернувшийся кусок обоев, со скрипучим звуком, и вымыла руки над кухонной раковиной.

Он положил в морозилку коробку мороженого. Поправил упаковки с морожеными овощами.

Он сбился с ритма. Опытный лгун знает, как важно время для выражения беззаботности.

Я вытерла руки кухонным полотенцем неясного происхождения. Это мог быть кусок наволочки, тряпка маляра или подгузник.

— Я ездила на Маунт Калвари и искала могилу Энн.

— Понятно. У меня дела. Она похоронена с семьей, на склоне холма.

— Вовсе нет.

Я облокотилась о стол, наблюдая, как он выгружает консервные банки.

— Я сходила в офис и получила информацию. Вы купили могильный камень, но тела в могиле нет. Энн уехала из города вместе с Айрин в январе 1940.

Он попытался рассердиться, но не смог.

— Я заплатил, чтобы ее привезли из Тусона. Если ее не было в гробу, не говорите мне об этом. Спросите того парня, который сказал, что положил ее туда.

— Ой, да ладно. Давайте не будем ходить вокруг да около. Не было никакого мужа в Аризоне и никаких детей. Вы все выдумали. Вы убили Шарлотту и Эмили. Вы убили Шейлу тоже.

Энн была жива до прошлой ночи, и она мне рассказала почти все. Она сказала, что Эмили хотела продать дом, а вы отказались. Она заупрямилась, и вы должны были избавиться от нее, просто, чтобы прекратить спор. После того, как вы убрали с пути Эмили, осталась только Энн, о которой надо было волноваться. Объявить ее мертвой, и все наследство ваше.

Он замотал головой.

— Вы сумасшедшая. Мне нечего вам сказать.

Я подошла к телефону на стене, около двери в коридор.

— Прекрасно. Мне все равно. Вы сможете поговорить с лейтенантом Доланом, как только он приедет сюда.

Теперь он хотел поговорить, что угодно, лишь бы задержать меня.

— Я никого не убивал. Зачем мне это?

— Кто знает, какие у вас были мотивы? Могу предположить, что деньги. Не знаю, почему вы это сделали. Просто знаю, что сделали.

— Я не делал!

— Конечно, сделали. Кого вы пытаетесь обмануть?

— У вас нет никаких доказательств. Вы ничего не можете доказать.

— Я не могу, но кто-нибудь сможет. Полицейские очень умные, Патрик, и упрямые. Господи.

Вы и понятия не имеете, как они упорны в том, что касается убийств. Будут привлечены все современные технологии. Лаборатории, оборудование, тесты. У них экспертов до черта, а что у вас? Ничего. У вас нет шансов. Пятьдесят лет назад вы могли бы их одурачить, но не в наши дни. Ты в глубоком дерьме, приятель…

— Погоди-ка, юная леди. В моем доме так не разговаривают.

— Ой, извините. Я забыла. У вас высокие стандарты. Вы не будете терпеть нехорошие разговоры, так?

Я вернулась к телефону. Сняла трубку, когда окно разлетелось на кусочки.

Два события произошли так быстро одно за другим, что выглядели как причина и следствие.

Я сняла трубку, и окно разбилось. Ошеломленная, я подпрыгнула на полметра, уронила трубку и подпрыгнула еще раз, когда она ударилась о стену. Я увидела руку, просунувшуюся через разбитое окно и шарившую в поисках замка, чтобы открыть дверь. Один жестокий пинок, и дверь с шумом распахнулась, врезавшись в стену. Я схватила сумку и потянулась за пистолетом, когда появился Марк Мессинджер, с пистолетом, направленным на меня.