С - значит сыщик - [77]

Боже, это было отвратительно.

Судя по тому, что я успела разглядеть, кость пролежала там много лет. Запах не мог исходить от нее, но что же там было еще? В угасающем свете дня казалось, что зигзагообразный фундамент светится. Кто-то добавлял пристройки, время от времени.

Сначала первый сарайчик был присоединен к гаражу, потом сарай для рассады был пристроен к нему. От стены сарая отходила площадка, где были сложены дрова.

Если считать, что Энн Бронфен стала Агнес Грей, то тело должно принадлежать Шейле.

Бронфен заявлял, что его жена сбежала с Айрин, но я не верила ни одному его слову.

Я содрогнулась всем телом, подумав о пальце. Никакой плоти не осталось. Я помотала головой и сделала два глубоких вдоха, отключая свою чувствительность. Где-то здесь должны быть другие ответы.

Я вернулась к входной двери и постучала. Подождала, горячо надеясь, что Бронфен еще не вернулся. Наконец, старичок прошаркал к двери и открыл ее. Мне пришлось прокашляться, чтобы заговорить более-менее нормальным голосом.

— Снова я. Можно зайти и подождать мистера Бронфена?

Старик приложил к губам шишковатый палец, обдумывая мою просьбу. В конце концов, он кивнул и заковылял по коридору. Я последовала за ним, быстро взглянув на часы. Я пробыла в сарае двадцать минут. У меня еще было много времени, если только я пойму, что искать.

Старичок дохромал до гостиной.

— Вы можете посидеть здесь. Меня зовут Эрни.

— Приятно познакомиться, Эрни. Куда поехал мистер Бронфен? Он что-нибудь говорил?

— Нет. Не думаю. Наверное, он скоро придет.

— Хороший дом, — сказала я, оглядывая гостиную.

Опять я вру. Дом был убогий и пропах вареной капустой и записанными штанами. Мебель, похоже, стояла здесь с начала столетия. Когда-то белые занавески висели жалкими клочками. Обои в коридоре, с рисунком из фиалок, распространялись во всех направлениях.

Клотильде повезло, что ее сюда не приняли.

Слева лестница вела на второй этаж. Мне была видна столовая с декоративными тарелками на стене. Я направилась в заднюю часть дома, пройдя мимо дверцы, которая, наверное, вела в маленькую кладовку под лестницей. Напротив была дверь в подвал.

— Где здесь кухня? Мне нужно вымыть руки.

Но я разговаривала сама с собой — Эрни прошаркал в гостиную, совершенно забыв обо мне.

Кухня была прототипом «до того» для любого журнала домашнего ремонта.

Стойки с треснутой плиткой, черные и белые плитки на полу, коричневое дерево, раковина в пятнах и протекающий кран. Кто-то, в небрежной попытке обновления, покрыл обои современным виниловым эквивалентом: бледно-зеленые овощи и фрукты, перемешанные с белыми и желтыми ромашками. Возле плинтуса полоски винила закручивались вверх.

Я заглянула в кухонную кладовку. Полки были заняты огромными банками с кукурузой и горошком. Я зашла внутрь и стояла, глядя на кухню из полузакрытой двери.

Айрин Бронфен было четыре, когда ее увезли. Я присела на корточки, мои глаза оказались на уровне дверной ручки. Я вернулась в коридор. Дверца в кладовку под лестницей была заперта. Может быть, Айрин любила там играть. Я присела, глядя в сторону кухни. С этой точки не очень хорошо видно.

Убийства, очень часто, домашние дела. Алкоголь является фактором больше, чем в шестидесяти процентах. Тридцать процентов орудий убийства в этих случаях — кухонные ножи, которые существовали еще до изобретения пороха и не нуждаются в регистрации.

По своему удобству кухня — любимое место для преступления страсти в наши дни.

Вы можете сидеть там со своими любимыми, доставать пиво из холодильника, добавлять лед в скотч. Когда ваша супруга или супруг делают слишком умное замечание, ставки могут возрастать до тех пор, пока вы не потянетесь за ножом и не выиграете спор.

Я прошла через кухню. В задней части дома была небольшая внутренняя веранда, где стояла древняя стиральная машина. Водогрей тоже был там, слишком маленький, чтобы предоставлять достаточное количество горячей воды для жильцов.

Айрин в четыре года была где-то в этом доме. Могу поспорить, что она играла с чайным сервизом. Что она говорила? Что краска текла по стене и испортила все фиалки.

Я подумала о ее фобиях: пыль, пауки, закрытые пространства. Я стояла в дверях, глядя через кухню в коридор. Обои в кухне заменили, но потолок не тронули. Должно было быть время, когда все было одинаковым. Я проверила плинтус около места, где когда-то стоял ящик для льда. В стене над ним была маленькая дверца наружу, через которую доставляли лед. Следующая секция стены была ровной, от пола, до потолка. Я обратила свое внимание на место, где виниловые обои внизу отставали от стены. Я наклонилась и отогнула кончик. Под ними были обои с розочками. Под этим слоем снова были обои с фиалками. Я ухватилась за край виниловых обоев и дернула вверх. Полоска издала чмокающий звук, отрываясь от стены, вместе с частью обоев с розами.

Стали видны потеки ржавого цвета, тускло-коричневые ручьи, протекающие через поля фиалок, коричневые брызги, впитавшиеся в бумагу и в штукатурку под ней. Кровь хлестала фонтаном, растекалась высоко по стене, проникала всюду. Попытки смыть ее не помогли и второй слой обоев был наклеен поверх первого. Потом третий. Интересно, позволяет ли современная технология доказать связь между кровью здесь и телом, похороненным под фундаментом?