С. Ю. Витте - [67]

. Во всяком случае, ни на лучшее вооружение армии и флота, ни на школьное дело, ни на вопиющие нужды сельского хозяйства эти расходы не шли. Зато они создавали мираж финансового благополучия, возвращаясь назад в казну в форме косвенных налогов. Поступление этих налогов возрастало, потому что волна казенных платежей ежегодно вливалась в народный оборот, сказываясь ростом потребления водки, сахару, табаку, чаю и т. д. Выгодные результаты железнодорожного строительства на первых порах, сахарная нормировка и начавшаяся винная монополия открывали собою период, когда финансовые предприятия казны стали играть в бюджете очень крупную роль, представляя собою целую треть доходной сметы. В настоящее время эти казенные предприятия уже переросли половину государственных доходов. Сергею Юльевичу мерещилась возможность еще значительно увеличить эти поступления, превратив в регалию и сахарное и табачное производства и хлебную торговлю, вследствие чего рост доходов казны позволил бы значительно сократить налоговое бремя и доставить обывателю, притом дешево, продукты казенного производства. Эта идея, почерпнутая у Генри Джорджа[116], упускала из виду одно маленькое обстоятельство; предоставляя все более широкие круги производства государственному почину, эта система вела к сокращению производства частного и, стало быть, к постепенному закрытию источников народного обогащения. Она вдобавок должна была вести к параличу и без того слабого русского предпринимательства. Г-н Витте хвастливо говорил перед съездом промышленников, что в близком будущем наша выросшая обрабатывающая промышленность будет в состоянии покрыть дефицит по расчетному балансу. Он не предвидел, хотя предвидеть это было нетрудно, что продукты нашего крупного фабричного производства не будут в состоянии конкурировать с западноевропейскими и что им откроются разве, и то с грехом пополам, скромные азиатские рынки. То, к чему он шел, в самом деле было перепроизводство и, как его последствие, – внутренний экономический кризис. Три отрасли промышленности пользовались его благосклонностью и, как результатом ее, казенными субсидиями и правительственными заказами – металлургическая, бумагопрядильная и химическая. Первая была рассчитана на расширение железнодорожного строительства и с ослаблением последнего должна была остаться без рынка. Вдобавок в целях усиленного железного производства утверждались компании, образованные с недостаточным акционерным капиталом и в надежде на казенные заказы вынужденные обращаться за денежной помощью к банкам. В свою очередь, эти банки нерасчетливо отдавали свои услуги по очень дорогой цене, требуя для своих ссуд слишком высокий процент и тем самым губя сперва финансированные ими предприятия, а потом и самих себя. Химическое и бумагопрядильное производства должны были для сбыта рассчитывать на внутренний рынок, а для развития покупной способности этого рынка не делалось решительно ничего. В конце концов, русская деревня была гвоздем всего торгового оборота и как потребительница товаров, и как поставщица предметов вывоза. По странному недосмотру министра, все, составлявшее естественное богатство России и предмет ее вывоза уже при Московском государстве, – хлеб, лен, пенька, шерсть, кожи, сало, – все это находилось в загоне, не пользуясь казенными милостями. По размерам производства льна мы занимаем в целом мире первое место, а между тем по производству полотен мы находимся в самом хвосте, и даже большую часть льна мы экспортируем за границу в сыром виде. Кожи мы вывозим тоже невыделанными, и за выделку их за границей переплачиваем иностранцам совершенно ненужно деньги. Тоже происходит с шерстью, с пенькой, с салом. Достаточно сказать, что наши шерстяные и суконные фабрики количественно недостаточны, а по качеству дают товар, который много ниже западноевропейского. Дошло уже до того, что мы ввозим шерсть в грубом, неотделанном виде и сало для своих свечных заводов. После этого мы удивляемся, что наш расчетный баланс плох. А главный предмет нашего вывоза – хлеб, которым мы могли бы наводнить все европейские рынки, производится у нас так недостаточно, что урожай в 40 пудов с десятины мы признаем средним. О производстве убойного мяса, которым мы легко бы могли заменить американское, а тем более новозеландское, мы и не принялись думать. Зато «Торгово-промышленная газета» за все управление С. Ю. Витте хвасталась ростом нашего чугунного производства, бодро шедшего вперед к неизбежному кризису и поведшего нас к закрытию большей половины доменных печей. Вот краткий перечень заслуг гр<афа> Сергея Юльевича Витте, не говоря уже о том, что он в корне ошибся насчет действительных нужд русской промышленности, воображая, что необходимо поддерживать на казенный счет крупные предприятия, и совершенно игнорируя не только кустарное производство, но и мелкие фабрики, в том числе и те, которые перерабатывали родное сырье. Эта система наградила нас двумя бедствиями: фабричная переработка родного сырья заглохла, а в крупных заведениях, металлургических и бумагопрядильных, преждевременно расцвела искусственно вызванная к жизни социал-демократия.