С. Ю. Витте - [65]

Медленно, величественно, с достоинством вошел знатный китаец в сопровождении свиты, державшейся на почтительном расстоянии. Седая бородка и длинные усы свисали на умном, немного обезьяньем лице. Черная косичка великолепно смотрелась на фоне голубого шелкового одеяния. Верин отец приблизился к нему, чтобы встретить со всеми почестями, полагающимися его рангу. Сразу же с обеих сторон начался обмен любезностями, проходивший со всей торжественностью, которой требовал дальневосточный этикет.

Одна ноздря вельможи дрогнула, и он чихнул. В ту же секунду один из секретарей вскочил со стула. С бесконечными предосторожностями, как будто он держал фарфоровую вазу эпохи Мин, он вытер платком из бледно-голубого шелка нос вице-короля Пе Чи Ли[112]. Знаменитый вельможа Поднебесной, в часы досуга сочинявший стихи, которым мог бы позавидовать Ли Тай Пе, не мог и подумать о том, чтобы пальцы просвещенного человека служили для столь низкого занятия.

Чрезвычайный посол вручил принимавшему его министру подарки от имени его августейшего господина: свиток, исписанный китайскими иероглифами, павлинье перо, головной убор, украшенный веткой коралла, и длинную золотую пластину с эмалевым изображением дракона. Это были эмблемы мандарината. Девочка наблюдала со все возраставшим интересом.

Внезапно посреди бесконечных реверансов на середину комнаты, как пушечное ядро, выскочил яростно лающий Арапка. Он чуть не сбил с ног последователя Конфуция…

Последний ни на секунду не лишился хладнокровия, и лишь подергивание руки выдавало его чувства. Но желтый оттенок кожи его секретарей не мог скрыть бледность, покрывшую их при виде такого оскорбления. Они едва не лишились чувств и дрожали всем телом.

Ли Хун Чан упал в кресло и медленным, полным достоинства жестом вытер лоб, на котором блестели крупные капли пота, в то время как пес носился вокруг мандарина и громким лаем праздновал победу…

Нарышкина-Витте В. С. Воспоминания русской девочки // Воспоминания В. С. Нарышкиной-Витте. М., 2005. С. 72–75, 81–86, 32–34.

К. Ф. Головин Мои воспоминания

Глава ХІХ

Имя С. Ю. Витте редко кем-либо произносится спокойно. И y противников, и y друзей этому имени свойственно возбуждать страсти. Иные видят в Сергее Юльевиче гениального пересоздателя наших финансов, другие – источник всех зол, постигших Россию за последнее десятилетие. Замечу с своей стороны, что одно это противоречие, несомненно, доказывает наличность у бывшего министра финансов крупного, недюжинного таланта. Нельзя, однако, не признать, что он едва ли заслуживает проклятия одних и превозношения других. Он был первым у нас министром, доступным для каждого и открытым для любой новой мысли. Работоспособностью он отличался необычайной. Энергией он превосходил значительно всех своих коллег. А так как государственному человеку еще важнее быть энергичным, чем обладать творчеством, ему с этой стороны нельзя отказать в главном свойстве, необходимом для преобразователя. Вот его актив, – актив, несомненно, большой. Но едва ли тоже желающие видеть в нем прежде всего преобразователя не ошибаются насчет богатства его творчества. Как раз та легкость, с какою он воспринимал чужую мысль, часто делала его, сознательно или нет, проводником чужих планов. Два главных его новшества были золотая реформа и введение биржевых оборотов в круг деятельности нашего финансового управления. Но эти два новшества он нашел готовыми у своего предместника: И. А. Вышнеградский играл на бирже много и успешно. Иван Алексеевич первый задумал монетную реформу и решился ее произвести, опираясь не на золотой рубль, а на бумажный, посредством фиксации курса.

Есть три способа восстановить золотое обращение. Можно дождаться момента, когда бумажный рубль сам собою, благодаря многолетнему активному балансу по внешней торговле, достигнет равноценности с рублем золотым. Это самый дешевый, но и самый медленный способ введения золотой валюты. Можно отступиться от обесцененного бумажного рубля и, путем займов, накопить такой металлический фонд, который позволил бы открыть размен, создав для этого новые бумажные деньги, равноценные золоту. Это – простая девальвация, как совершил ее граф Канкрин и как стремился к ней H. X. Бунге. Она опасна в двояком отношении. Пока не совершилась внутренняя переоценка, неизбежным результатом такой операции бывает вздорожание всех цен, т. е. крутая пертурбация рынка, причем нисколько не обеспечена прочность размена, так как пассивный баланс всегда снова может его поколебать. Но есть и третий способ, более этого безопасный. Это переделка не кредитного рубля, a золотого, который приравнивался бы к разменной стоимости бумажного. Золотой запас создается тем же способом, как во второй системе, но металлические знаки перечеканиваются сообразно фиксированной ценности кредитной единицы. Тогда первая из двух опасностей отпадает, и не происходит на рынке никакого сотрясения. С. Ю. Витте пошел этим путем, и, без сомнения, сделал очень хорошо. Только путь этот был уже подготовлен И. А. Вышнеградским, и за преемником последнего можно разве признать заслугу большей решительности, чем было ее у Ивана Алексеевича. Но все необходимые подготовительные меры – допущение сделок на золото, фиксация бумажного рубля на двух третях его номинальной ценности, т. е. на двух франках 66