С трех языков - [3]

Завирака

Я не этот рухнувший ствол

Я — не ветер, что его вырвал

Я — не глаза, увидевшие его

Я не помню ни ветра, ни ствола, ни глаз

Я не помню себя

Его вообще не было

Танка

Вверх по лесенке

из слов я вылезаю из

себя на ветку

Качаясь смотрю в траву

Глаз и зад: два яблока

Блязайка I

Блязайка сидит в поночневшей клетке

                                                    и думает о плохом

Луна — не яйцо для вашей масло-травно —

                                вздохофонно-бетхове́нно-уксусной бурды

Тот кто повесил на небо луковицу

должен играть траурный марш

Мужественное «ура» умирающим лесам,

                                               герр Оберлемми!

Блязайка сидит в поночневшей клетке

                                                         и думает о плохом

Блязайка IV

Блязайка краснея не врет: горшкуя сидит на ночке́

Цепочкой из ваших зеркал неизбежно

      играет он: взлетает: детей зачинает:

      процветает: тает: средь досок сгнивает!

Когда Василий на опушке откачав полдела

                                                           попадет в яму

      Иван хорошо начав поймает зайца в бору

      и не научится рыть другому

«ушки машки /просят кашки /без промашки/

      поднимаются тормашки/ошки-ашки»

Блязайка ждет не жалея: на нем ночует горшчок

Два плохих стиха

        1

Когда смерть и скрипка

встречаются в одной строчке

то стих плох

неважно о чем он

        2

Смерть сидит в скрипке

и хрустит сухарем

Дико грустное

Я деревце я голый сук

веревка кто на ней висит

обрежу грянусь и лежу

покуда смерть ко мне спешит

Я гроб я голая доска

я гвоздь и кто его вобьет

лежу внутри стою вокруг

не быть бы мне ни до ни от

Для лиры

Рука что в грудь войдя тебя за сердце

возьмет вновь упадет. Она твоя. Склонишься

ты поднять ее. И сердце вдруг выскочит. В паденье

мы давим землю сердцами, руками, зубами своими.

Чтоб ее задушить.

                               Но срывается с плеч голова и летит

и себя накрывает взлетая вовне изнутри

                                          так что трудно представить

но можно сказать. Кто-то думает так проливается

кровь. Далеко-далеко слышен плач. Терпеливо

кости мертвых что всюду лежат тянут песню

свою. Если б мимо Орфей проходил

я бы спел ему песнь этой лиры

передал бы ему часть несчастных

погубленных ей.

Автопортрет в переплетенье веток

Я

в корабле древесном

паданцы считаю

Осенневед с рожденья

слух тумана самоутешенья

маньяк до падших яблок

Под шансоны ветра

я запинаясь

числю урожай

Вокруг меня

роса ассоциаций

невольных блещет

Там и тут

выстреливают вспышки

слилась с изнанкой явь

Из-под земли

щетина скорби прорастает

и жаждет слез

Двенадцатичастник

Тот треугольник светлый над самим лицом.

Язык что к боли сильной тянется хлыстом.

Стремленье рук сжать в пальцах сладостную плоть.

Желанье вожделенеделю побороть.

Эвоэпифананнакарладжессика.

Стук букв нет что-то каплет хлынув как река.

Не надо слов ведь кожа развзрывается.

И звук со слухом слиты криком до конца.

Нет никаких привязок хлоп и все прошло.

Она полощет рот и рррр ей тяжело.

Ее стыдливость ею ощущается.

А жизнь моя к рутине возвращается.

метрический приплод

са́пфо кусает приманю ре́вня

сбросила ход: fuckты / глупцы юнцы зубцы концы /

        сердцы бах!

прочь!

оооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооо

        what if сёды грёзды слёзды музозды сёды лёды но —

        ды мёды чудоёды и

дуделки на сопелках на ревелках безделлл

what… и сно… о ба… ду-ду… та-та… там и… what

слёзы в

        слизёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёё

лепистих (3, 14–15)

ask? леп! и ад… off… стих… асклепий, ядов! с-с-с ти —

хо. склеп и ад. о:(ф:(стих, а? СК, лепи ад of ст. ich!

as clap! и adieu, www! сти, xa!

c-к — л-п — пи-и! a dove’s tear… ah

швейцарская одощка

шо это за шит это шо ода ну нешто

ты шо тут размовляешь шо баешь ты а

ашклепий тоже нам тут

нашелся топай отшуда

тебе нечем заняться шо ты строчишь-то

тупой шо ль совсем или шо ты скажи нам

«адов адов» вот г’адость

ты для наг’радов шо ль а

щас видно шо шарик за ролик заехал

ты ниже плинтуса понял полный ноль ты

пог’одь в свои годы

читать свои г’оды пшёл ты

тебя может шо-то г’ложет ты шо а

всё это псу под хвост положишь понял

нет ну напиши разок

один хоть хороший стишок

Жозе-Флор Таппи Из сборника «Ангары» © Перевод с французского Н. Шаховская

Жозе-Флор Таппи [Jose Flore Тарру] — поэтесса, писательница, переводчица латиноамериканской поэзии, исследовательница швейцарской франкоязычной литературы, живет в Лозанне. Переводила на французский язык Анну Ахматову. Лауреат двух самых престижных поэтических премий за сборники «Скитаться смертной» [«Ener mortelle», 1987, премия Рамю за поэзию] и «Ангары» [«Hangars», 2006, премия Шиллера].

Другие сборники: «Огниво» [«Pierre à feu», 1987], «Грунт» [«Terre battue», 1998], «Лунное» [«Lunaires», 2001].

Перевод выполнен по изданию Hangars [Editions Empreintes, 2006].

* * *

Смотрит в пропасть

этот дом на обрыве

пустоте открытый

кренится

на якоре трав непрочных

точно

дал он течь и идет ко дну

беззащитной добычей

подступающей ночи

* * *

О пусть петляет

разматываясь как нить

дорога

чтоб та нить мне опутала ноги

привязала

к земле

* * *

Послушна

облаками взята в ученье

упражняюсь

в умении пропадать

скользить мимо

а ты упрям

остаешься там