С тобой и без тебя. Нежный враг - [11]

— Нет, я не пью, — мрачно пробормотала Амбер. Мария Луиза снова повернулась к Франческе и вопросительно подняла бровь. Франческа пожала плечами. Она позвонила в колокольчик, чтобы позвать Беллу. Пора было начинать ужин. Чем раньше этот угрюмый подросток отправится в постель, тем лучше.

Она пригласила всех к столу.

Со своего места рядом с невероятно элегантной Мануэлой Амбер рассматривала злое лицо Паолы. Она заметила, как сводная сестра ревниво следила за своей матерью, когда та даже просто смотрела в сторону Амбер. Ей было приятно осознавать, что Паола была так же расстроена, как и она сама. Амбер оказалась застигнутой врасплох, когда заметила, что Паола одета в наряд, повторяющий платье своей матери. Собственной матери? Амбер предпочла бы лучше умереть, чем надеть на себя что-нибудь из того, что носила Анджела.

Она огляделась вокруг, пока все ожидали первого блюда. Это так не похоже на семейный очаг. Квартира была дорогой и искусно декорированной, здесь все казалось исключительным, уникальным, как в музее. У них дома тоже было много дорогих вещей, но там было уютно и дорого, а не холодно и излишне декоративно, как здесь. Дома диваны предназначались для того, чтобы на них лежали и смотрели телевизор; там были проигрыватели и радио во всех комнатах, книги кругом. Здесь же были только дорого выглядевшие картины, строгие жесткие стулья с прямыми спинками в чехлах из бледного блестящего материала, которые смотрелись так, как будто бы на них никогда не сидели. Обеденный стол был сделан из мрамора и казался холодным, не таким, как дубовый стол у них дома на кухне. И служанка, Белла, или как там ее зовут, была просто ничем по сравнению с миссис Дьюхерст или Кристиной, которые остались дома. Она выглядела скорее как манекенщица, а не служанка. Разговоры вокруг велись на итальянском языке, к счастью, Мануэла едва умела говорить по-английски, а весь объем познаний Марии Луизы в иностранных языках состоял только из обычных вежливых формул: Не хотите ли бокал вина? Как дела? Как вам нравится Рим?

Амбер не обращала на них внимания и старалась сосредоточиться на еде. Казалось, что этот ужин будет длиться бесконечно. Для начала был салат — блюдо хрустящего бледно-зеленого латука с мелкими сладкими помидорами и черными маслянистыми оливками. Затем подали пасту со сладким соусом с травами и полосками запеченных на гриле цукини и желтого перца. Потом подали рыбу, за ней блюдо с холодным лимонным мороженым, за ним — тоненькие ломтики шоколадного торта и красиво украшенные чашечки горького кофе. Амбер ела все, что попадало на ее тарелку. Она немного встревожилась, заметив, что больше никто так не поступает: все остальные, включая Паолу, съедали пару кусочков каждого блюда и отодвигали свои тарелки, на которых еще оставалось много еды, в сторону. Может быть, что-то было не так с едой? — задумалась она. Но, казалось, что никто не обращал на нее внимания. Три женщины говорили почти непрестанно, позволяя ей с Паолой избегать смотреть друг на друга или, наоборот, рассматривать друг друга в упор, если получалось. Она старалась подсчитать в уме, сколько дней ей предстоит провести здесь, сколько часов и минут она пробудет в Риме, но не смогла. Это ее очень угнетало. Она покончила с едой как можно быстрее и выскользнула из-за стола, не обременяя себя тем, чтобы спросить разрешения. Но никто по-прежнему не обратил на нее внимания. Она зашагала в свою комнату, высоко подняв голову. Шесть недель? Да она просто умрет!

6

Это было унылое сырое субботнее утро, первая суббота без Амбер. Бекки лежала в своей кровати, следила за тем, как дождь барабанит по стеклу, с тоской обдумывая, чем же она сегодня будет заниматься. Каждую субботу, сколько она себя помнит, они с Амбер вместе завтракали. Иногда это были горячие тосты, намазанные маслом и джемом, у Бекки дома, иногда вафли с кленовым сиропом, приготовленные Кристиной, на кухне у Амбер. После завтрака они отправлялись полакомиться мороженым на Бейсуотер, или порисовать, или, когда погода была хорошей, в Холланд-парк, где могли покататься на велосипедах. Потом наступало время ланча, после которого они делали заданные уроки, а потом подолгу играли в бумажных куколок, пока Амбер это не надоедало. После этого наставало время чая, видео и телевизора, ужин… и сон. Амбер часто засыпала в доме Бекки. Воскресное утро было самым любимым временем для Бекки, потому что оно полностью повторяло все то, что происходило в субботу, и им к тому же не надо было делать домашние уроки. А теперь, горестно размышляла она, впереди у нее были целых два месяца без единой субботы или воскресенья с Амбер, что же она будет делать? Она смотрела на серый свет за окном так долго и пристально, что у нее заболели глаза. Она спустила ноги с кровати и встала. Может быть, у ее мамы найдется какая-нибудь идея на этот счет, если уж она сама ничего не может придумать.

— Не хочешь пройтись со мной по магазинам? — спросила мама, увидев расстроенное лицо дочери.

— Да нет, не очень.

— Даже если мы купим тебе новые джинсы?

Бекки покачала головой:

— Нет, может быть потом, когда Амбер вернется.