С тобой готова на все - [28]

– Не особенно. Я думаю, мы оба понимаем, что наши отношения закончены. Но дедушка может в любое время умереть, и кто я такой, чтобы отказывать умирающему в последнем желании?

Николь встретилась с его взглядом. Никто не уличит его во лжи, и он никогда не переживал, насколько сильно может ранить словами. тем не менее за резкостью таилась слабость, которую он впервые не пытался скрыть, хотя, может, просто не мог. Внезапно Николь поняла, что он нуждается в ней, как она всегда мечтала, но уже поздно. Ей стало страшно. Возвращение на Сицилию может открыть старые болезненные раны, но выбора нет. У нее есть сердце, и она не может отказать в этой просьбе, не может подвести. Что за безумное стечение обстоятельств?

– Конечно же я поеду.

– Спасибо. – Рокко кивнул и посмотрел на ее красное платье. – Нам нужно отсюда прямо в аэропорт. Нет времени возвращаться домой, но я попрошу Мишель собрать твои вещи и привезти их туда.

– Все нормально.

– Тогда пошли.

Молча они покинули вечеринку. Николь видела, как улыбались гости, когда они проходили мимо, полагая, что они с сицилийцем сбегают с вечеринки отпраздновать будущую сделку и, возможно, возобновленные отношения.

На одно короткое мгновение Николь пожелала, чтобы воссоединение действительно состоялось, даже согласилась вернуться туда, где всегда чувствовала себя чужой. Вспомнит ли об этом Рокко, сможет ли ее поддержать или бросит на съедение львам, как делал прежде?

Сотни вопросов кружились в голове. Николь смотрела на Рокко, когда его самолет поднялся в ночное небо над Монако. Его лицо было напряженными и суровыми, и она почувствовала, что говорить, а в особенности отвечать на ее каверзные вопросы, он не будет.

Полет прошел в некомфортном молчании.

Глава 10

Было еще темно, когда самолет приземлился. Только запахи оставались столь же насыщенными, как она запомнила. Николь глубоко вдыхала ароматы лимона, жасмина и земли, прогретой на солнце. Интересно, почему звезды на острове кажутся ярче, чем где-либо. Возможно, небо ночью здесь темнее. Внезапно ее одолели воспоминания. События прошлого, наполнившие сердце сожалением. Чувства, которые она испытывала к Рокко, когда он привез ее сюда. То, как он поцеловал ее и сказал, что постарается стать для их ребенка лучшим отцом. Она лежала в его объятиях и представляла совместное будущее, когда родится малыш.

Николь встряхнула головой, тоска по тем временам застала ее врасплох. Она утратила все радостные моменты брака в надежде, что таким образом сможет быстрее его забыть. Инстинкт самосохранения?

Она прошла к машине, которая их ожидала, и заметила знакомого водителя. Он коротко кивнул ей в знак приветствия. Николь всю дорогу смотрела в окно на темные пейзажи Сицилии. Оливковые деревья росли рядами вдоль дороги, их листья казались металлическими в лунном свете, плоды были еще маленькие и незрелые. Деревенские окрестности стали незнакомыми, зато поместье Барбери выглядело в точности как она его запомнила. Распахнулись электрические ворота. Николь заметила несколько домов. В главном доме в столь поздний час обычно было тихо и спокойно. Но сейчас в окнах горел свет, указывая на то, что не все в порядке.

Рокко повернулся к ней, когда машина вырулила к подъездной дороге, его лицо было темным и напряженным.

– Почему бы тебе не пройти в наш дом и не устроиться там?

– Хорошо.

– Я пойду к Тури. Если хочешь чего-нибудь поесть или выпить, Мария еще не ложилась спать.

Действительно ли она увидела страх в его глазах, когда он открывал дверцу машины? Страх столкнуться со смертью человека, которого любишь? Следуя импульсу, Николь сжала его руку. Рокко на минуту застыл, а потом ответил тем же. Николь поразилась тому, как простое прикосновение может быть более интимным, чем секс.

– Передай Тури мою любовь.

– Хорошо.

Она покатила свой небольшой чемодан в сторону дома, где начиналась и закончилась их семейная жизнь. Наружный свет автоматически включился, озаряя золотым светом роскошное здание. «Наш дом», – говорил Рокко. Но он никогда не был ее домом. И она никогда не ощущала здесь себя комфортно. Комнаты обставлены старинной мебелью из темного дерева. Николь этот стиль казался слишком тяжелым и давящим, но у нее не хватало смелости попросить все изменить. По правде говоря, у нее ни на что не хватало смелости, она просто была бесконечно благодарна Рокко за то, что не выгнал ее на улицу, узнав о ее беременности.

Открыв входную дверь, она включила свет и стала медленно осматривать дом, пытаясь успокоиться. Обстановка осталась прежней. Только детская комната изменилась. Больше не было кроватки и мобиля с игрушечными животными, который она привезла из Англии. Все детские вещи исчезли. Казалось, в комнату давно никто не заходил. Неудивительно, ведь Рокко уехал. И не сказал ей почему.

Николь прошла в ванную, разделась и долго принимала душ. Мыльная вода скользила по разгоряченной коже, заставляя снова почувствовать себя человеком. Потом она облачилась в большую футболку, служившую ей ночнушкой, достала воду из холодильника и с жадностью выпила. Возможно, не стоит пока ложиться спать, на случай если Рокко вернется. Но она так сильно устала. Много всего произошло за короткий промежуток времени. Николь решила прилечь и подождать Рокко. Захватила одеяло и легла на одном из диванов в гостиной, долго зевала, но старалась не закрывать отяжелевшие веки. Время шло, а Рокко не возвращался. Следующее, что она ощутила, – лучи утреннего солнца на лице. Поморгав, Николь встала.