С тобой готова на все - [21]

– Хорошо. Мы обвинили друг друга в том, что не умеем выражать свои настоящие чувства.

– Не помню, чтобы я такое говорил.

– Ты назвал меня энигмой. Может быть, стоит задать друг другу вопросы и ответить правдиво? Никаких отговорок, отказаться нельзя.

– Ты что, предлагаешь сыграть в игру для вечеринки?

– Не нужно делать вид, будто ты не понимаешь. Смысл этой затеи совершенно в другом.

Идея явно была ему не по душе.

– Разве нет? И какой смысл устраивать допрос?

Плохо уже то, что он спрашивает об этом, но Николь не собиралась сдаваться, наклонилась ближе к нему.

– Можешь просто сделать это, Рокко? Один раз пойти мне на уступки.

– Ну хорошо. – Он раздраженно вздохнул. – Только ты первая.

Как же на него похоже! Слова полились сами по себе, до того как Николь успела обдумать разумно ли их произносить.

– Ты ведь женился на мне, потому что я забеременела?

Наступила тишина.

– Да, – произнес он наконец.

Сердце сжалось от боли. Она всегда знала, что это так, тогда почему же было так больно? Услышав правду, она больше не могла притворяться, что непродолжительный брак – сплошной фарс. Отпало желание продолжать беседу, но она заставила себя. Они продвинулись дальше, чем когда-либо. Не стоит останавливаться.

– Теперь ты. – Про себя она умоляла его затронуть тему, которой оба сторонились долгое время. Она дала ему подсказку, заговорив о беременности, ему нужно двигаться в этом направлении и наконец добраться до пустоты, которая их объединяла. – Твоя очередь.

Рокко сделал глоток кофе, прежде чем обратить на нее чарующий взгляд голубых глаз.

– Все просто. Ты получила наслаждение прошлой ночью?

Николь пораженно моргнула и уставилась на него в смятении, не в силах поверить, что его интересует нечто настолько поверхностное. Это все, что для него имеет значение? Секс?

Она сглотнула. Возможно, так и есть. Благодаря физическому влечению у них начались отношения, только оно их и связывало.

– Ты имеешь в виду, была ли я удовлетворена? Естественно. Ты умеешь удовлетворять женщин, Рокко, но мне не нужно тебе об этом говорить.

Он будто насмехался над ней, пытаясь сравнять счет. Чтобы они стали равными участниками «игры», или, возможно, хотел предупредить ее больше не затевать подобные разговоры в будущем. Но его поведение лишь разозлило ее. Неужели не может напрячься и спросить о чем-то значимом? Нет, не может. Рокко Барбери – бездушная машина, не говорит о своих чувствах и рассчитывает, что другие люди будут вести себя так же. Внезапно Николь поняла, что не может упустить эту возможность. Надо сказать все как есть, и не важно, насколько сильно это его разозлит и как мучительно больно будет ей. Необходимо это сделать.

– Ты никогда не говоришь о нашем ребенке, Рокко.

Она заметила, как на мгновение на его лице промелькнула тень. Не боль, злость, печаль или прочие чувства из черного потока эмоций, который много раз уносил ее на самое дно отчаяния. Какое разочарование. Рокко спокойно опустил чашку на блюдце, будто она спросила, какая погода обычно в Монако. На его лице, как и прежде, нельзя было прочитать ни одной эмоции, голубые глаза оставались холодными.

– О чем тут говорить? Что произошло, то произошло, мы ничего не сможем изменить. Мы оба хотели, чтобы все сложилось иначе, но ничего не поделаешь. Не думаю, что могу что-то еще к этому добавить, да и не собираюсь.

Николь хотелось его встряхнуть. Накричать. Обвинить в равнодушии и отчужденности, но это невозможно. Он никогда не притворялся другим. Все, что она когда-либо хотела получить от Рокко Барбери, он не мог ей дать. Когда-то она решила, что сможет добиться его любви, если постарается. Но любовь – это не соревнование, в котором можно победить, а даже если и так, победитель один, кому-то нужно быть проигравшим. А она не хотела проиграть, не хотела цепляться за прошлое. Хотела освободиться от боли и сожалений. Освободиться от Рокко.

В голове промелькнула мысль сообщить о своем отъезде. Если развод затянется, она и на это согласна. Правда, она уже сбежала от проблем, и куда это привело? В глубине души она ощущала себя неудачницей, несмотря на достижения, пусть и скромные. Столкнуться лицом к лицу с правдой было своего рода терапией, которую они не проходили вместе. Процесс невероятно болезненный.

Вот только, похоже, Рокко не испытывает боли. Во всяком случае, не раскрывает своих чувств. Что тогда, что сейчас.

– Ох, какой смысл с тобой говорить? Давай я упрощу тебе жизнь, Рокко. Мы проведем весь день отдельно и встретимся вечером на коктейльной вечеринке. Таким образом, нам не придется проводить друг с другом времени больше, чем нужно. Я буду с тобой на публике, и это главное. Ведь в этом суть нашей сделки, не так ли?

Он посмотрел на нее, прищурившись, осознавая, что причинил ей боль, но не разобравшись, намеренно или нет. Отчасти он понимал, что его резкие ответы на нежеланные вопросы могут побудить ее уехать. А разве так не проще? Его жизнь была спокойнее, пока в нее не вернулась Николь, не перестающая его удивлять. Не побоялась ему возражать, имела смелость задать вопросы, которые волновали ее, и выглядела довольно спокойно, когда в ответ он открыл жестокую правду. В какой-то момент во время этой некомфортной беседы она, казалось, с трудом сдерживала чувства. На лице отразилась злость и горечь. И конечно, боль, много боли. Но никаких слез. Он задумался, как, наверное, тяжело держать эмоции под контролем, и где-то глубоко внутри услышал чуждый ему голос совести. Может быть, зря он был жесток с ней?