С престола в монастырь (Любони) - [12]

— И где же вы их искали? — уже без гнева спросил князь.

— В Чехию ездил и там при дворе короля Болеслава сосватал себе девушку.

Мешко помолчал, посмотрел на окружавших и, подумав немного, спросил:

— И что же вы там нового видели при дворе Болеслава? Много лучше, чем у нас? Они уже, верно, побратались с немцами и стали сами на них походить?

Доброслав, обдумывая ответ, поглаживал свою бороду.

— Немцев и немецких обычаев я там не видел, — наконец промолвил он, — а все-таки я многому научился у них, милостивейший князь; ведь чехи сблизились с немцами только потому, чтобы лучше узнать, как легче от них освободиться…

— А видели вы короля? — угрюмо спросил Мешко.

— Как же! И на охоту с ним ездил… и в замке я бывал много раз… Насмотрелся я всего, милостивейший князь.

— И к какому заключению вы пришли?

Доброслав опять задумался над ответом, наклонил голову и устремил глаза в землю.

— Милостивейший князь, я думаю, что король Болеслав человек умный и хитрый, и власть у него большая… Лучше считать его своим другом, чем врагом… Так мне кажется, — ответил воин.

Князь молчал и, попивая из кубка мед, долго смотрел в упор на Доброслава.

— Я завтра поеду на охоту, — сказал он наконец, — и вы со мною поедете, Доброслав.

Доброслав склонил голову в знак послушания и удалился. Несколько минут спустя, князь обратился к старому Любоню:

— Пришлите ко мне вашего сына в замок, хочу его иметь при себе.

Старик зашатался, как от удара, и, невольно сложив руки, как к молитве, воскликнул:

— Ах, милостивейший князь! Он у меня единственный, и я его столько лет не видел!

И старик хотел броситься на колени перед князем, но тот, схватив его за руку и смеясь, ответил:

— Да я и не думаю его отнимать у вас, хочу только с ним побеседовать, расспросить, что он видел у немцев. Вот на что мне нужен ваш Власт… И вернется он к вам невредим, не бойтесь за него… Да и к чему он мне пригодился бы? Бледный и хилый… не быть ему воином, видно, неволя его истощила, — сказал Мешко.

Любонь стоял грустный.

— Хотелось раньше ему дать отдохнуть, откормить немного. Князь недовольно повел плечами и ничего не ответил: сделал

знак Стогневу, который тотчас, поняв князя, распорядился, чтобы привели лошадей. Мешко собрался обратно ехать домой.

И окружающие заметили, что после разговора с Любонем и Доброславом с лица князя исчезла улыбка и на губах показалась нервная дрожь, признак гнева у князя.

Кто знает? Может быть, князь надеялся увидеть Гожу, а ее ему не показали…

И когда князь поднялся со своего места, все последовали его примеру и стали подходить к нему. Он шел, не обращая внимания ни на кого, прямо к воротам, где поджидала его свита. За ним следовали старик Любонь с сыном, Доброслав и все гости.

Подали лошадь, Любонь стал благодарить за оказанную ему честь и склонился к княжеским ногам; при этом лицо Мешка прояснилось.

— Пришлите мне вашего сына, не бойтесь за него: голодом морить не буду и худого от меня не увидит, — улыбаясь, сказал князь.

Любонь ничего не ответил, а князь, простившись с провожавшими его, опершись на плечо мальчика, вскочил на коня и уехал, окруженный своими придворными, старавшимися не отставать от князя.

Оставшиеся гости провожали князя веселыми восклицаниями и подбрасывали вверх свои шапки.

Всадники давно уже исчезли в туче пыли, а они все еще смотрели им вслед. Любонь, молчавший все время, теперь свободнее вздохнул. С князем уехал и весь его двор, и ему казалось теперь, что, наконец, можно было по душам говорить с друзьями.

— Хотя в нем течет крестьянская кровь, а все-таки пан, наш князь, — первый прервал молчание Доброслав.

— И иначе быть не может, не сумел бы быть владыкой, не избрал бы его народ! И немцам страх и уважение он внушает.

Последние слова Любоня вызвали улыбку на лице Доброслава.

— К сожалению, немцы и не думают нас бояться. Дал бы Бог нам перестать угрожать им. Насмотрелся я на них в жизни.

Все ожидали дальнейших рассказов, но Доброслав вдруг замолчал и удалился.

В тот момент, когда Стогнев говорил с князем, Власт, случайно стоявший недалеко от них, узнал из их разговора, что Доброслав христианин. Сердце его от радости забилось, и юноша стал с любопытством присматриваться к воину.

Пользуясь тем, что Любонь был занят гостями, Власт незаметно подошел к Доброславу и шепнул:

— Хочу поговорить с вами… пойдемте вместе…

IV

После отъезда князя гостям была предоставлена полная свобода, каждый делал, что ему вздумалось: кто присоединился к женщинам, весело болтая и шутя с ними, кто заглянул на кухню, а то возились и с собаками, осматривали лошадей и оценивали их.

Поэтому никто не обратил внимания на отлучку Доброслава и Власта. Сначала они шли молча. Доброслав, ни о чем не спрашивая, следовал за Властом, по-видимому, смущенный, не зная, как и с чего начать разговор.

Когда они отошли достаточно далеко, и голосов почти не было слышно, Власт поскорее расстегнул на груди рубашку и, вынув оттуда висевший на шнурке крестик, взволнованный и со слезами на глазах подал его своему спутнику.

Доброслав, удивленный, оглянулся и, не увидев никого вблизи, взял у Власта крестик и благоговейно приложился к нему… Так два брата во Христе узнали друг друга среди язычников.