С подлинным верно - [31]
Директор. Может быть… Никишин, говоришь?
Вахтер. Факт — Никишин.
Директор. На пенсию, говоришь?.. Н-да… Тебя-то небось с почетом провожали…
Вахтер. От парткома товарищ Амханицкий изъяснял, что, дескать, в моем лице он имеет отличника производства… или я в его лице имею производство отличников… а может, еще кто-то в чьем-то лице чтой-то имеет… Сейчас я уже подзабыл малость… Однако трогательно тогда было…
Директор (вздохнул). Хорошо тебе, Никишин… а мне вот…
Вахтер. Что — вот?
Директор (после паузы). Уволили…
Вахтер. Ну да?! Скажи ты!.. Значит, все-таки есть справедливость.
Директор. Но, но, но! Ты — поосторожнее! Не то я тебя…
Вахтер. Что уж ты мне можешь сделать?.. Сам же говоришь: уволили тебя…
Директор. А? Да… я забыл…
Вахтер. За что же это тебя? Вроде морального разложения за тобой не числилось. И секретарша у тебя старая, противная даже с виду. И пьяным тебя мы не видели… А ну, дыхни на меня! Э-э-э, да: тянет все-таки, чем надо!
Директор. Глупая твоя башка, так ведь это я — с проводов пришел.
Вахтер. Значит, уже (присвистнул) фьюить! Состоялось оно… Ну, с ангелом, товарищ директор! Так и не скажешь, за что?
Директор. Из-за этого вот станочка… (Испускает рыдающие звуки.) «Прощай, мой товарищ, мой верный слуга, расстаться настало нам время…», как сказано у Пушкина…
Вахтер. Ну, ты на Пушкина не сваливай, ты толком объясни: в чем дело?
Директор. Формулировка такая: «Много лет кряду выпускает устаревшие станки, несмотря на ряд указаний вышестоящих организа…»
Вахтер. Тогда — правильно.
Директор (передразнивает). «Правильно, правильно»! Тебя бы так вот «правильно» шибануть!
Вахтер. И шибанули. Подошло время, видят — я остарел, литейщиком быть мне не под силу. И перевели на пенсию. С почетом.
Директор. Так хоть с почетом же!
Вахтер. А если бы ты соблюдал, что надо государству, и тебя бы аккуратно отставили…
Директор. Пойми, Никишин, я с этим станком жил душа в душу двадцать лет… нет, ровно двадцать пять лет! Двадцать ведь пять!
Вахтер. Выходит, у тебя с ним сегодня — серебряная свадьба.
Директор. Именно! Именно! Юбилей у нас, а они… Боже мой, как я красиво жил с этим станком на руках!.. Сколько раз меня премировали… орден получил в тридцать шестом… нет, в тридцать восьмом году… Журналисты очерки писали про меня и про станок… Один писатель меня в книгу свою вставил…
Вахтер. Вишь ты! Тоже — вместе со станком вставил?
Директор. А как же! Можно сказать: на этом станке я гарцевал четверть века… А теперь: «Государству, говорят, от этого станка убытки…»
Вахтер. Небось правильно говорят…
Директор (не слушая). «Если бы вместо него выпускали современную, говорят, технику, то и производила бы она больше…»
Вахтер. Тоже верно.
Директор. «Верно, верно»! А ты знаешь, что это такое менять профиль продукции?!..
Вахтер. А то не знаю. У нас в литейном сплошь и рядом…
Директор. Да пойми ты: привык я к нему!.. Станочек мой!.. (Обнимает станок.)
Вахтер. Так разве тебя не предупреждали?..
Директор. Ну предупреждали… Пойми ты: привык я к нему!
Вахтер. Думал, и дальше пройдет.
Директор. Точно! А их перестали брать совсем… видишь, сколько здесь накопилось станков?..
Вахтер. Да-а-а… Навыпускали себе на голову… Но только теперь с вашего брата спрашивают строго!
Директор. Ты-то откуда знаешь?
Вахтер. Газеты читаю. Время есть. Очки справил подходящие, вот и читаю. Потому и говорю тебе: и не надейся больше!
Директор. На что мне надеяться? Сняли уже. Сняли!
Вахтер. Сегодня сняли, завтра опять куда-нибудь тебя сунут. У нас бывает этак-то. Но и там с тебя спрос будет — учти!
Директор. Я учту… Ну прощай, станок. «Расстаться настало нам время».
Вахтер. Вот именно: дальше неподходяще нам с тобою здесь скулить. Давай пойдем. Я — на пост, а ты — домой…
Директор (упавшим голосом). Пойдем, Никулин…
Вахтер. Никишин. Ну ладно, руки-то, руки оторви от станка… Во, во!.. Сюда надо, налево…
И вот снова по территории завода идут двое. Их шаги замирают вдали. Ветреная летняя ночь плывет над городом… Тишина. Изредка прогудит паровоз… Тишина… Тсс!.. Что это за звуки?..
Голос директора. Вот тебе и юбилей! Вот — и серебряная свадьба!.. Иэх!..
Пагубная привычка
Величественно-тучный заведующий продовольственным магазином показался в дверях сзади прилавка и хриплым голосом с одышкой пророкотал:
— Марь Максимна, потом загляните ко мне…
Через четыре минуты заведующая секцией гастрономии Марья Максимовна — особа лет пятидесяти с быстро бегающими глазами, втиснулась в чуланчик, из вежливости называемый сотрудниками «кабинетом самого». А «сам» — уже известный нам заведующий — сидел за крошечным столиком. Он жестом показал Марии Максимовне, чтобы она прикрыла за собою дверь и приблизилась. Когда это было исполнено, заведующий заговорил свистящим шепотом:
— Я в отношении этой девчонки…
— Васютиной? — сразу же поняла Марья Максимовна.
— Вот именно. С нею надо кончать. Сегодняшний день опять меня спрашивала: «На каком основании Прохорчук вчера вынес из магазина ветчину?..» Потом высмотрела, как ваша мамаша заходила за сливками и яичками… Пора, пора с нею кончать!
— Я уже давно говорю, Иван Евдокимыч! Она нас до добра не доведет!..
