С подлинным верно - [3]
— Ну — в Чапаева… в спутников, в ракеты, мало ли во что…
Гость покачал головою:
— Ну, в спутники мы не играли… В конторе прячетесь, когда «палочка-постукалочка»? Знаешь, сейчас, как войдешь в дачу, — налево?
— И ничего подобного. Контора теперь направо, а налево живет Марья Павловна.
Молодой человек всплеснул руками:
— Марья Павловна? Неужели она еще работает?!
Мальчик солидно кивнул головой. Гость растроганным голосом спросил:
— Может быть, у вас и сторож работает? Никита…
Семенович, — подхватил мальчик. — Работает. Он, если кто балуется, говорит, что посадит в печку, а его никто не боится, потому что он добрый.
— Конечно, добрый, — опять подхватил гость. — Он нам такие палки вырезал из орешника! И по всей палке узоры делал змеею. Где он сейчас, Никита Семенович?
Мальчик ответил явно чужой и привычной интонацией:
— Никита Семенович уехал оправдать наряды на базу.
Гость покивал головою в знак того, что и «оправдание нарядов» ему было знакомо, потом спросил:
— А где же все ребята?
— Гулять пошли. В лес.
— Знаю! Это сейчас первая улица налево, потом перейти шоссе — и лес.
— Вот и неправда. Шоссе перейдешь, а там — дачи. В лес еще надо направо свернуть.
— Значит, построили дачи за это время. Еще бы! Ну, а ты-то почему не гуляешь?
Мальчик отвернулся, посопел и произнес:
— Нипочему… — Но тут же не выдержал и пояснил: — Меня наказали.
По улыбке гостя было видно, что в свое время и он бывал в этом положении. Он спросил:
— За что же тебя наказали?
— Ни за что… У Витьки Сергеева вдруг компот из носу потек, потому что его рассмешила Ирочка, когда он ел компот. А мне стало интересно, я уже нарочно пустил носом…
— Компот?
— Ага. Ну, а Марья Павловна придралась, и вот… и они ушли… а я… не ушел.
Тут, очевидно, какая-то тревожная мысль пришла в голову мальчику, потому что глаза его заблестели, он взял гостя за рукав и спросил:
— Дядя, а когда ты здесь жил, при тебе шалили?
— Ого, брат! Я помню, была у нас такая девочка — Клава. Так она, понимаешь ли, ухитрилась насыпать песку в чулки всем ребятам…
— Вот это — здорово! Теперь и я возьму и насыплю в чулки песку…
Гость был несколько смущен. Он сказал:
— Знаешь, лучше не надо. А то ты меня в такую историю втянешь…
Но мальчик уже отвернулся к забору и прошептал:
— Тише, дядька, молчи: Марья Павловна идет и все ребята.
Между досками забора действительно виднелась цепочка ребят, несколько утомленных прогулкой и потому не слишком шумных. Сзади шла пожилая женщина в пенсне, которая с профессиональной выразительностью педагога говорила:
— Юрик, выходи из канавы! Алеша, не надо стучать палкою по забору! Валя, сейчас же брось червяка!
— Марья Павловна! — закричал гость. — Узнаёте?
Руководительница поправила пенсне и внимательно глянула в лицо гостя.
— Простите, с кем я имею… — начала было она, но вдруг покраснела от удовольствия и воскликнула: — Толя?!
— Именно: Анатолий Симаков! — радостно отозвался молодой человек.
— Очень приятно встретиться, Анатолий… простите: вот отчества вашего не помню…
— Какое отчество?! Какое отчество?! — оживленно заговорил гость. — И почему — на «вы»?.. Я для вас всегда буду Толей…
Анатолий, наклонив голову, поцеловал руку вошедшей в сад своей воспитательницы. А она произнесла значительно и важно:
— Вот видите, ребята, какие у нас раньше хорошие были дети. Спросите у дяди Толи: баловался он, когда ходил в наш сад? Он скажет: никогда не баловался…
При этих словах наказанный парнишка переглянулся с гостем. Оба чуть-чуть улыбнулись, но тотчас же сомкнули уста. А ребята с почтением взирали на высокого дядю, который когда-то, задолго до их рождения, посещал этот же детсад, слушался тетю Марусю и — удивительное дело! — никогда не баловался…
Лжеартист
— А познакомился я с Людою в парке: мы катались на лодке с закадычным моим дружком Володей Ежовым. А Люда с подружкой — на другой лодке… Весло у них упало в воду, мы его поймали, отдали девушкам, разговорились, потом пересели все вместе в большую лодку… Словом, весь тот выходной я провел с Людой. И она мне сразу понравилась. Не полностью, конечно, не так, как сейчас… В первый день я и не думал, что когда-нибудь женюсь на ней, это уже потом пришло… Но понравилась мне Людочка сразу. И тут — при первом знакомстве — произошло вот что: я ее спросил, чем она занимается. Говорит: студентка. И дернула меня нелегкая сказать ей тогда, что я — тоже студент… По артистической части… Дескать, учусь на певца при Большом театре. Почему я так заявил? Потому что специальность у меня чересчур простая: штукатур… Нет, будущий артист, я так думал, — это красивее.
Потом я уже сам жалел, что соврал. Встречаться мы стали часто. Полюбил я ее… И она тоже ко мне так относится… В общем, пришло время мне идти знакомиться с ее родными. Вообще, сами понимаете, это не легкое дело — представляться папе с мамой.
Правда, Люда мне клялась, что «старики» у нее симпатичные… Старики! Людиной маме тридцать семь лет, а отцу — сорок. Он — рабочий, металлист. Мать работает медсестрой. Люди, мол, простые… Это мне Люда объясняла, чтобы я не волновался. Но я все равно боялся. И вообще боялся, и по случаю моей брехни: ну как я вывернусь теперь из «артистического» звания?
