С первого взгляда - [79]

– Все, что надо, мы уже успели сделать. Просто мои помощники привыкли входить ко мне без стука в любое время дня и ночи, – сказала она, объясняя неожиданное появление в гостиной Джейд, которая и не подумала, что стоило бы постучать.

– Им повезло, что они всегда и во всем могут положиться на вас.

Сейчас Жан-Шарль понимал, как несокрушимо сильна эта женщина, и источником ее силы были не высокое положение и влияние, которыми она пользовалась, а ее сердце, ее душа, все ее существо. Иначе она не смогла бы пережить все, что выпало на ее долю, все ужасы сиротского детства, смерть сына, предательство мужа… Он помнил в мельчайших подробностях все, что она ему рассказывала осенью, и еще больше восхищался ею. А сейчас к тому же понял, что потери не озлобили ее, не ожесточили, а сделали особенно отзывчивой и доброй. Он очень симпатизировал ей и раньше, но сейчас увидел, что ценил ее недостаточно высоко. Она поистине редкая женщина, и сердце у нее из чистого золота.

– А мне повезло, что я могу положиться на них, – сказала Тимми. – Они мне как родные. Мы почти все время проводим вместе. Замечательные люди.

– И вы замечательная, – тихо сказал он. – На меня произвело очень сильное впечатление то, что вы рассказывали мне в клинике осенью. Я ничего не забыл. Мало на свете людей, которые преодолели бы столько сверхчеловеческих трудностей и добились того, что удалось вам.

– Зря вы меня так хвалите, – улыбнулась она. – Неужели забыли, как я струсила, когда прорвался аппендикс. Стоит случиться какой-нибудь беде, и я смертельно пугаюсь, прямо как маленький ребенок. Может быть, все люди пугаются. Как ни грустно в этом признаться, но у меня уже нет той внутренней устойчивости, что была раньше. Сейчас мне труднее переживать то, что пугает. Удары, которые наносит нам жизнь, подтачивают наши силы.

– Я тоже иногда думаю о том, как разрушают нас время и жизнь. Наверное, разочарование, которым завершилась моя семейная жизнь, оказалось еще более опустошительным, чем я думал. Меня вконец извели постоянные обвинения и упреки. Извело недовольство, что я все делаю не так. В тот день, когда мы сказали детям, что разводимся, и я увидел, как они плачут, я подумал, что не выдержу их слез и умру. У меня было такое чувство, будто я их убил. Такая жестокая несправедливость по отношению к ним. И все равно я не могу остаться.

Он потерянно смотрел на нее, и их взгляды встретились.

– Нет, вы их не убили, – сказала Тимми сочувственно. – Просто пока еще они этого не понимают. И главное – они должны знать, что вы их по-прежнему любите. И всегда будете любить. Когда они это поймут, то успокоятся и всем станет гораздо легче. Со временем все привыкнут к перемене. И у всех будет своя жизнь. А вы имеете право распоряжаться своей.

– Меня терзает мысль, что они меня никогда не простят, – печально сказал Жан-Шарль. В глазах у него была тоска.

– Дети всегда прощают родителей, которые их любят. – Она улыбнулась, и на душе у него стало немного легче, когда он увидел свет добра в ее глазах. – Даже я простила своих за то, что они умерли.

Горе, которое на Тимми обрушилось, когда умерли ее родители, превратило ее детство в нескончаемый кошмар и обрекло на жизнь в приютах среди чужих равнодушных людей, пока она не стала взрослой. Но несчастья лишь возвысили ее дух и наполнили добротой и состраданием к людям, которые тяжело переживали свои разочарования, трагедии, болели, и сейчас Жан-Шарль видел, как глубоко и искренне она сочувствует ему.

– Благодарю вас за то, что выслушали меня. Сам не знаю почему, но я был уверен, что вы поймете… а может быть, и знал – почему. Вы очень сильная женщина, и у вас доброе сердце, – тихо произнес Жан-Шарль, не выпуская ее руки.

– Нет, Жан-Шарль, я не сильнее вас. Просто у вас сейчас все по живому. Вы приняли очень важное решение, вся ваша жизнь перевернулась. Поверьте мне, все встанет на свои места.

Она говорила спокойно и убедительно, и он с радостью впитывал ее слова утешения. И улыбался, глядя в ее ясные зеленые глаза своими глубокими серо-синими глазами, в которые возвращалась жизнь.

– Интересно, почему я вам верю? Вы умеете утешить. И при этом говорите так убедительно. – От Тимми и в самом деле исходило чувство уверенности.

– Я думаю, вы и сами знаете, что все, что я сейчас говорю, – правда.

– А вы всегда говорите правду? – спросил он.

Вопрос был непростой, и на него она должна была ответить честно.

– Стараюсь по возможности. – Она широко улыбнулась ему. – Но люди в большинстве своем не желают слушать правду.

Тимми вспомнила свой последний разговор с Заком, когда она выплеснула ему все, что у нее накипело. С тех пор прошло полтора месяца, и он за это время ни разу не позвонил, – и никогда больше не позвонит, она знала. И к ее великому удивлению, ей это было совершенно безразлично, будто его никогда и не было в ее жизни. Да и в самом деле, он так в нее и не вошел, был всего лишь иллюзией, в которую удобно верить. А Жан-Шарль способен глубоко и самоотверженно любить, забывать о себе, думая о счастье близких. Она поняла это еще осенью и теперь видела подтверждение своим мыслям в его глазах. Но тогда она смотрела на него иначе. Он принадлежал другой женщине, а сейчас словно бы оказался в вакууме и отчаянно пытался нащупать твердую почву под ногами. Такая подвешенность в пространстве была очень неприятна и непривычна, жить с таким ощущением трудно. И сейчас, выговорившись перед Тимми, он почувствовал, что ему стало легче, он никак этого не ожидал. Когда он пригласил ее выпить с ним коктейль, он всего лишь хотел провести час-другой в обществе женщины, которую считал очень милой и приятной. Но сейчас, к собственному изумлению, понял, что мотивы у него были другие. Какие именно – он пока еще не разобрался, однако чувствовал в потаенной глубине своего сердца, что между ними существует необъяснимая, но крепкая, может быть, даже нерасторжимая связь, и его неудержимо влечет к ней.