С первого взгляда - [27]

Селби чертыхнулся.

— Что? Что ты сказала? — Гарри был потрясен до глубины души.

— Это помойка, — повторила Абби. — А теперь пошли. Мы ведь так и не позавтракали. Поднимемся в дом, вы умоетесь. А я быстро приготовлю замечательный обед. Вы даже не представляете, как все будет вкусно!

— Не уверен, что захочу есть обед, который даже не могу себе представить, — со скептической миной сказал Гарри.

— Заткнись, — шутливо натянув ему на глаза бейсбольную кепку, сказал отец. — Оставим юмор на послеобеденное время.

* * *

В девятом часу вечера Селби отправил сына спать. Заглянув по дороге в кухню к Абби, занимающейся инвентаризацией имеющихся в наличии продуктов, мальчик спросил:

— Как насчет продолжения сказки о кролике?

— Не возражаю, — ответила Абби. — Иди наверх, тщательно умойся…

— Я сегодня умывался уже целых четыре раза, — возразил Гарри. — Так я испорчу свою кожу.

— В ближайшие десять лет тебе придется умываться еще много тысяч раз. Так что кожа постепенно закалится, — серьезно объяснила Абби. — Марш наверх.

Она взглянула на гору грязной посуды. Никогда не делай сегодня того, что можешь отложить на завтра, со вздохом подумала она. И направилась вслед за Гарри.

В холле Селби возился с закрытой дверью между кухней и ванной.

— Что это за комната? — спросил он. — В ней я еще не был, а ты?

— Насколько я помню, нет. Давай посмотрим.

— Дверь заперта. Это единственная запертая дверь во всем доме. Почему?

— Не знаю, — призналась Абби. — Может, дядюшка Тедди хотел оставить эту комнату исключительно для себя? Ведь и в свой кабинет в городской квартире он никому не позволял входить без разрешения. Знаешь, все ключи висят в столовой, на крючке. Принеси-ка их.

Через секунду, по-мальчишески улыбаясь, Селби уже протягивал ей ключи.

— Вот.

— Пробуй все подряд, — предложила Абби. — Какой-нибудь обязательно подойдет.

Селби принялся за дело, но тут сверху донесся недовольный голос:

— Эй, а как же моя сказка?

— Уже иду, — откликнулась Абби.

В этот момент Селби повернул в замке очередной ключ и наконец открыл громко заскрипевшую дверь. Он включил карманный фонарик, который держал наготове, и тонкий лучик света запрыгал по комнате. Несомненно, это было самое сокровенное из всех владений дядюшки Тедди, его тихая гавань. Посередине комнаты без окон громоздился огромный стол. Стоявшее за ним старое и очень удобное кресло заскрипело под тяжестью Абби. У стен располагалось несколько шкафов. И повсюду были навалены книги.

— Так, значит, это все-таки кабинет, — заметила Абби. — Если бы дядюшка все же решил спрятать какие-то сокровища, то, по-моему, для этих целей он выбрал бы именно эту комнату.

— Давай здесь все как следует осмотрим. Это не займет много времени.

— Хочешь сказать, что ты не устал после утренних раскопок и не утратил надежду найти сокровища?

— Да. — Он слегка побряцал чем-то. — Все это время я ношу находки Гарри с собой. Думаю, их вполне можно оставить здесь.

Луч света на мгновение осветил стол, а также банки и флакон, найденные на помойке.

— Я пообещала мальчику рассказать вчерашнюю сказку до конца. Ты останешься здесь искать сокровища или вместе со мной поднимешься наверх?

— Это трудный выбор: либо одно, либо другое. А нельзя и то и другое вместе?

— Нельзя. — Абби на ощупь направилась к двери.

— Ну Что ж, в таком случае пошли наверх. — В его голосе отчетливо прозвучало сожаление. — Мальчику действительно пора спать. А потом мы…

— А потом мы тоже отправимся спать, — перебила его Абби и, удачно процитировав Библию, вышла из комнаты.

— Больше всего на свете ненавижу, когда люди цитируют Библию, — идя вслед за ней по коридору, заявил Селби. — В такие минуты я чувствую себя абсолютно безграмотным.

Мальчик уже был в постели. Он лежал с закрытыми глазами. Его одеяло было подозрительно аккуратно подобрано с боков.

— Ты спишь? — спросила Абби.

— Нет, просто у меня немного устали глаза.

— Да? А почему, молодой человек, у вас что-то шевелится в ногах?

— Шевелится? — невинно переспросил Гарри. — Понятия не имею.

— Неужели? Клео, марш отсюда!

В кровати что-то заерзало, и затем, пару раз гавкнув, собака выбралась из-под одеяла.

— Ну а теперь, — нагнувшись к кровати, сказала Абби, — я расскажу тебе сказку о Питере Поподополисе до конца. Ты помнишь, кто такой Питер?

— Кролик. Так что же случилось с ним дальше?

— Если помнишь, кролик выучился ремеслу резчика по камню и получил задание что-нибудь вырезать из камня, лежащего на берегу реки недалеко от пирамиды Хохумхотепа.

— Хоху. Кого?

— Извини, что не объяснила. Хохумхотеп — великий египетский фараон. Ну так вот. Однажды, когда Питер работал со своим камнем, к нему приблизился охотившийся неподалеку фараон — со свитой, лошадьми и охотничьими собаками. Остановившись возле Питера, он спросил: «Ну?» — «Что, ваше величество?» «Что ты собираешься высечь из этого огромного камня?» Питер постарался как можно более подобострастно улыбнуться в ответ, ведь он еще не знал, что сделает из этой махины. «Ваше величество, — сказал он, — из этого камня я сделаю самый великий памятник самому великому властителю во всем мире». «Ну что ж, — ответил Хохумхотеп. — Немного воображения, и я уже могу представить себе эту работу. Вот здесь будет моя голова, не так ли?» «Конечно, ваше величество», — ответил Питер, который еще никогда в жизни не высекал из камня голову человека. Единственное, чему он научился, это выравнивать углы каменных блоков для пирамид, хотя даже такая простая работа не всегда получала у него хорошо. — «Даю тебе две недели», — сказал Хохумхотеп. — «Всего две недели?» — «Да, — ответил фараон и добавил, обращаясь к придворным: — Запишите!»