С папой на рыбалку - [4]

— Слишком близко мы забросили, — сообразил папа полчаса спустя и потянул на себя удочку.

— Рыба имеется всюду! — заметил дядя Рангел.

Папа поднёс к глазам крючок и недовольно нахмурил брови.

— Каких ты червей накопал, Рангел? Рыба даже нюхать их не желает!

— Черви первоклассные. Я аж в Семёново за ними ездил.

Папа взмахнул удилищем, леска засвистела в воздухе, и соломенная шляпа дяди Рангела плюхнулась в воду метрах в трёх от берега.

— Нельзя ли поаккуратней? — возмутился дядя Рангел. — Теперь я должен лезть в воду.

Дядя Рангел разулся, подвернул штаны и побрёл к плавающей шляпе. Но, не сделав и двух шагов, он поскользнулся и мигом погрузился в воду по самые плечи.

Мы бросились на помощь, а уже через минуту они вдвоём выкручивали мокрые штаны дяди Рангела.

Увлечённые рыбалкой, мы не заметили, как солнце вскарабкалось на Витошу.

Мы аппетитно пообедали, и папа с дядей Рангелом улеглись отдохнуть на травке в тени верб, а я отправилась ловить бабочек. Когда я вернулась, папа с дядей Рангелом сладко спали. Я их разбудила. Они спешно уложили рюкзаки, собрали удочки, и мы пошли обратно. Возвращались, как и все прочие рыбаки, с пустыми руками. Говорили, будто иным повезло. Не знаю, может быть, и правда.

— В будущее воскресенье ты свободен? — спросил дядя Рангел, когда мы расставались возле Крытого рынка.

— Да. Только теперь махнём на Челопечене! — заявил папа.

— Решено. До воскресенья!

— До воскресенья!

Дядя Рангел поехал дальше, а мы с папой стали дожидаться трамвая.

Глава третья, в которой рассказывается о том, как мы с папой и дядей Рангелом поехали на рыбалку в Челопечене, что случилось с термосом, как поймали девять окуней, как дядя Рангел готовил кашу с рыбой, и о том, за что попало нашему коту

Утро нас застало на берегу озера. Сказать по правде, оно мало чем отличалось от того, что мы видели в Чепинцах. Разве только на берегу деревьев поменьше и места не такие красивые. Прямо перед нами торчат какие-то сооружения, похожие на заброшенную стройку. Папа объяснил мне, что это завод, отсюда поставляли бетон на строительство большого комбината в Креми́ковцах.

Кремиковцы немного севернее, и я спросила, не лучше ли было иметь бетонный завод рядом со стройкой. Дядя Рангел сказал, что заводу требовалось очень много песка, поэтому его здесь и построили. А озёра, в которых мы будем удить рыбу, не что иное как ямы, вырытые экскаваторами. Теперь в них местные кооператоры разводят рыбу.

Пока шёл этот разговор, папа с дядей Рангелом снарядили удочки и достали белых червей. Ради них дядя Рангел ездил в специализированный магазин общества рыболовов-охотников.

Итак, папа забросил удочку. Интересно, что теперь он это делает с завидной сноровкой, и дяде Рангелу уже нечего опасаться за свою соломенную шляпу. Впрочем, сейчас голова у него голая, потому что ещё очень рано и солнце ему не грозит.

Забросив удочку, дядя Рангел сел на травку возле папы. Я тоже примостилась возле них, и все мы втроём замерли с сосредоточенным видом.

Перед восходом солнца вода обычно гладкая, как стекло. И потому особенно интересно наблюдать за поплавками. На секунду мне показалось, что поплавки не в воде, а на небе. Вот прямо передо мной кусок голубого неба и клочья белых облаков. Я подняла глаза. Облака розовые, а не белые. А небо — тёмно-синее. Очень красиво. Признаться, я такое впервые видела. Да и чему удивляться, если по утрам спишь допоздна, а когда, наконец, встанешь, солнце давным-давно поднялось выше соседних домов.

Из этих размышлений меня внезапно вывел всплеск воды и торжествующий возглас папы:

— Клюнула!

— Термос! — завопил дядя Рангел. — Мой китайский термос!

Дёрнув удочку, папа пнул ногой стоявший рядом термос. Теперь он плавал в озере примерно в двух метрах от берега, над водой выступал только никелированный колпак.

— Кто же с такой силой дёргает? Можно подумать, что ты собрался кита вытащить! — рассердился дядя Рангел. — Рыба требует деликатного обращения. Опять придётся лезть в воду.

— Большое дело! — Спокойно заметил папа и начал раздеваться. — Теперь моя очередь. Достаточно того, что ты у Чепинцев чуть было не утонул.

Видимо, здесь было какое-то течение, потому что термос медленно уходил от берега всё дальше и дальше.

— Осторожно, тут очень глубоко!

Папа презрительно поморщился и снял часы. Теперь он был в одних плавках, высокий, худой, широкоплечий, волосы раскосматились.

Папа стал медленно погружаться в воду, и кожа у него покрылась мелкими пупырышками — что бы там ни говорили, а вода рано утром холодная, даже сейчас, в конце июня.

Никогда бы не подумала, что папа так здорово плавает. Несколько взмахов руками, и он у злополучного термоса. Подняв его над головой, папа поплыл обратно, орудуя одной рукой.

Выбравшись на берег, он тряхнул головой и, чтобы согреться, стал подпрыгивать на травке.

— Ани, дай-ка мне чем-нибудь вытереться! — сказал папа.

Я схватила, что попалось под руку.

— Брысь, сейчас я тебя как шлёпну! — пискливым голосом пригрозил дядя Рангел и бросился ко мне.

Я испуганно метнулась в сторону, но ему было не до меня. Он схватил опрокинутый пузырёк из-под пенициллина, в котором хранились белые черви, и стал лихорадочно собирать драгоценную наживку, рассыпавшуюся в низкой колючей траве.