С папой на рыбалку - [15]

Я села на диване и тоже заговорила шёпотом:

— Папа! Давай сегодня выбьем ковры, а? Я буду тебе помогать!

Папа поморщился, как будто съел что-то кислое.

— Но к четырём часам придут Рангел с Кузманом. Что мы станем с ними делать?

— Пускай привязывают крючки.

Папа немного подумал.

— Ложись-ка поспи ещё, потом будет видно.

Я снова юркнула под простыню и закрыла глаза.

Меня разбудили голоса в прихожей.

В гостиную вошёл дядя Рангел, и его мощный голос сразу заглушил все другие шумы:

Слышен звон! Слышен звон!

Озарился небосклон,

Эй, лентяйка, хватит спать…

Следом за дядей Рангелом вошёл дядя Кузман. Он, как обычно, был чистенький и подтянутый. Белая офицерская куртка словно только что из-под утюга, погоны сверкают — смотреть больно. Дядя Кузман моряк, но служит в Софии, в каком-то министерстве; когда садятся играть в бридж, он вечно третий, вечно куда-то торопится и вечно боится опоздать.

Я оделась, мама меня причесала, и я вернулась в гостиную. Прежде, когда к нам приходили гости, папа всегда отправлял меня играть в другую комнату. Но с тех пор как мы вместе ездим на рыбалку, я стала равноправным участником рыбацких сборищ. Моё присутствие было даже необходимо — после того как я поймала большущего карася, дядя Рангел считал, что я везучая и что у меня лёгкая рука.

Само собою понятно, разговор уже вертелся вокруг завтрашнего похода.

— Афанасий опять едет с нами. Ему скучно одному! — заявил дядя Рангел. — Я предлагаю поехать завтра на Алдомировское. Только там есть топкие места, так что понадобятся сапоги. Резиновые сапоги.

— Рано нам туда ехать! — сказал папа. — Сперва надо кое-какой инвентарь завести. Роси! Росица!

В дверях показалась мама.

— Что случилось?

— Дай-ка нам по рюмочке сливовой! Да помидорчик!

— Сам с этим справишься! Видишь, я занята! — отчеканила мама. — И потом, я должна сказать Рангелу, что ты завтра никуда не поедешь.

— Вот те на́, почему? — спросил дядя Рангел.

— Потому, что он будет выбивать ковры и дорожки. А потом поможет мне отжать бельё. А то у меня уже дух вон. Так что придётся вам отказаться от ваших планов.

— Подожди, Роси! — начал было папа, но мама его прервала:

— Нечего мне ждать! Стирку я закончила, бельё киснет в мыльной воде. Осталось только выполоскать и отжать. Такие вот дела. Кому надо, пускай себе едет на рыбалку. А тебя, муженёк, завтра ждёт воскресник.

— Трам-трам-трам… — нахмурился папа. — Ты, пожалуйста, не зли меня, а то худо будет!

— Борислав, не горячись! Росица права!

— Что значит права? — вышел из себя папа. — В чём она права? Чем она занимается всю неделю? Я, видишь ли, должен ей в воскресенье стирать да ковры выбивать.

— Ну, сколько у тебя отнимет времени эта стирка?

— У меня такое чувство, будто я всю жизнь занимаюсь стиркой, — язвительно заметил папа. — Работы на полчаса, но ведь это же утром делается.

— Почему утром? — вмешался дядя Кузман. — Отожми его сейчас и развесь на чердаке. У вас есть сушилка?

— Есть.

— Так в чём же дело?

— А половики? — явно расстроился папа.

Все замолчали. Вижу, что пора и мне высказаться. В другом случае я бы и рта не раскрыла, но сейчас решался вопрос, быть или не быть завтрашней рыбалке. Поэтому я решила внести предложение:

— А почему бы нам сейчас их не выбить?

Мужчины переглянулись, и папа строго одёрнул меня:

— Ты лучше помолчи. И вообще иди-ка ты поиграй немного.

Нахмурившись, я тут же пошла к выходу, но дядя Кузман меня остановил.

— Постой, Ани, постой, моя девочка. Слушай, Борислав, а ведь она дело говорит! Мы мужчины или кто? Если приналечь, нам и полчаса не потребуется, за пятнадцать минут управимся!

— Кому как, а мне это занятие не по душе! — сказал дядя Рангел. — Отродясь ничего такого не делал.

— Попробовать никогда не поздно! — убедительно заметил дядя Кузман. — К тому же орудовать палкой дело нехитрое. Или у тебя силёнок мало?

— У кого? У меня силёнок мало? — возмутился дядя Рангел. — Да я одной рукой телёнка убиваю! — При этих словах он сжал правую руку в кулак.

— То-то кругом валяется столько убитых телят, выходит, это твоя работа! — съязвил дядя Кузман.

Явно задетый за живое, дядя Рангел только рот раскрыл.

— Борислав, мы с тобой займёмся стиркой. А Рангел, поскольку он у нас самый сильный, вытащит на улицу дорожки и ковёр, выбьет их и принесёт обратно. Контроль за качеством возлагается на Ани. Да смотри, Рангел, не вздумай ловчить! Колоти до тех пор, пока палка в щепки не разлетится.

Дядя Кузман снял куртку и рубашку.

Папа всё ещё колебался, а вконец ошарашенный дядя Рангел только спросил:

— Ани, у вас камышовка или палка?

— Камышовка! — сказала я и улыбнулась.

Итак, мы всем скопом ввалились в кухню. Мама резала лук, и по её лицу в три ручья текли слёзы. Подняв покрасневшие глаза, она так и ахнула от изумления.

Мы все были в майках. Папа и дядя Кузман подвязали передники, а дядя Рангел выгибал в своих мощных руках камышовку и сердито бормотал:

— Надо же такое сморозить. Я телёнка убиваю…

— Что вы собрались делать? — воскликнула мама.

— Двое стирать, а один выбивать, — бросил папа. — Давай таз!

Мама уронила на пол головку лука и всплеснула руками.

— Так ведь это же надо делать завтра, Борис!