С палаткой по Африке - [54]

На следующее утро мы прибыли в Бараку — восхитительный африканский городок с довольно большим портом, где сновали рыбачьи лодки и ломились от грузов товарные склады. На улицах было очень оживленно. Повсюду виднелись женщины, направлявшиеся на базар. Чего только они на себя не навьючили! И ребенка на плечи, и козочку на руки, и товар для продажи на спину… В отличие от жительниц других частей Африки здешние женщины носят тяжести не на голове, а на спине. Вместо плетеной подушечки, уменьшающей давление ноши на голову, они пользуются широкой лямкой из шкуры антилопы, обвязываемой вокруг лба.

Гравийная дорога, больше похожая на проселок, чем на укатанное шоссе, неожиданно для нас уступила место гладкой асфальтированной магистрали, по которой мы добрались до окрестностей Букаву — главного города области Киву. В тех местах, где дорожные работы заставляли делать объезд, мы попадали на красную глину. Когда солнце высушивает эту мелкозернистую массу, облака пыли обволакивают каждую проходящую машину. Стоит пройти дождю — а это как раз произошло накануне нашего приезда, — и красный порошок превращается в похожую на мыло клейкую массу, по которой скорее скользишь, чем едешь. Ници пришлось применить все свое умение, прежде чем, счастливо избегнув аварии, мы достигли озера Киву.

Это озеро, только в 1894 году открытое графом Гетценом, часто называют — и, мне кажется, по праву — самым очаровательным в Африке.

Чрезвычайно глубокое и бурное, оно расположено среди гор на высоте около 1500 метров над уровнем моря. На берегах Киву, отличающихся плодородием и яркой даже для тропиков растительностью, никогда не бывает москитов. Крокодилы здесь не водятся. Вдоль озера живописно вытянулся Букаву, переименованный несколько лет назад в Костерманвиль.

Мы прибыли в город в то время дня, когда сотни людей спешили на рынок, поражавший необычайной пестротой красок. Птица, фрукты и другие продукты под оживленный людской говор переходили из рук в руки. Мы засняли кое-какие эпизоды: морщинистых старушек, торговавших самогоном из-под полы, так чтобы не увидели таможенники и полицейские, темнокожую красавицу, которая с очаровательной улыбкой продавала стручковые овощи. То, что ее сынишка без штанишек и рубашонки сидел на плодах африканской земли, наваленных горой, ничуть не смущало покупателей, во всяком случае тех, у кого были собственные дети. А у кого в Африке их нет?

По крутой дороге мы поднялись в горы. Их противоположные склоны так же обрывисто спускались к Касеньи. Там мы провели последнюю ночь перед посещением Национального парка Альберт.

* * *

Еще до наступления XX века раздавались голоса людей, доказывавших необходимость оградить животный мир Бельгийского Конго. Но лишь в середине 20-х годов здесь был основан небольшой заповедник, предназначенный главным образом для охраны горилл, обитающих недалеко от вершин потухших вулканов Микено, Карисимби и Визоке. В 1935 году к территории заповедника, которая в настоящее время охватывает почти миллион гектаров, были отнесены равнины вдоль верхнего и среднего течения Семлики и западные отроги гор Рувензори.

Мы пересекли самую северную часть парка, расположенного на экваторе, между 1°30′ южной и 1° северной широты. Там мы насладились пейзажем дикой красоты. Касеньи, откуда мы недавно выехали, напомнил нам Неаполь, скалистый восточный берег озера Киву — фьорды норвежского побережья. Теперь же мы ехали по затвердевшей и выветрившейся лаве. Перед нами возвышался кратер потухшего вулкана и вершина горы, еще несколько лет назад извергавшей огонь. На покрытых лавой пространствах можно наблюдать различные стадии образования плодородной почвы. На склонах потухших вулканов густой девственный лес постепенно переходит в поросшие мхом обнаженные участки, которые выше границы распространения растений уступают место голым скалам. На окраинах заповедника возвышаются вершины вулканической цепи: Карисимби, Микено, Визоке, Сабинио, Гахинга и Мухавура. В горных лесах на высоте 3 тысяч метров обитают гориллы; во время сухого сезона, как это ни странно, можно даже на тысячу метров выше встретить леопардов, буйволов, слонов и львов.

В парке Альберт ландшафт гораздо разнообразнее, чем в национальном парке Крюгера, флора и фауна богаче, а жизнь животных в меньшей степени подвержена влиянию человека и его дурных обычаев. Я испытал на себе, насколько трудно даже серьезному путешественнику получить о фауне парка Альберт впечатление, которое не было бы поверхностным.

По пути в лагерь мы встретили бегемота, неторопливо переходившего дорогу впереди нас. Вдоль дороги, в зарослях, паслись слоны. Антилопы самых различных пород не проявляли ни малейшего страха перед людьми и машинами. Среди них преобладали топи и угандские кобусы. Судя по моим наблюдениям, львов было сравнительно мало, мы видели только двух. Они скрылись в зарослях, но львица оказалась любопытнее своего супруга, желавшего, как видно, насладиться послеобеденным отдыхом. Она раздвинула густые ветви (словно открыла ставни) и некоторое время провожала нас взглядом, пока и ей это не надоело.