С мертвого никто не спросит - [7]

— Тоска какая! — воскликнула его собеседница.

Их разговор, по мнению Реймонда, шел о какой-то ерунде, и он решил его прекратить.

— Ну, если у вас все… — произнес он.

— Но вы по-прежнему не ответили на мой вопрос, — сказала девушка.

— Тогда, будьте добры, повторите его.

— Вопрос такой. Почему вы, полицейские, приходя со службы домой, мало внимания уделяете женам? Почему вы и в семейном кругу остаетесь такими же суровыми, как и на работе? Почему не делитесь с женами своими проблемами, а если и говорите с ними, то только о своих триумфах?

Реймонд еще ни разу не слышал, чтобы достижения полицейского называли «триумфами».

— Вот примерно таким образом… — Девушка заговорила басом, подражая мужскому выговору: — «Знаешь, детка, мы тут закрыли еще одно дельце. Давай выпьем, отпразднуем». А как же волнения, неприятности и прочие вещи, с которыми вам приходится иметь дело по роду занятий?

Реймонд кивнул, живо представив себе подобную сценку.

— Я прихожу домой, — начал он, — жена спрашивает: «Как сегодняшнее дежурство, дорогой?» Я отвечаю: «Неплохо, милая. Мне есть чем поделиться с тобой».

Девушка из «Ньюс» удивленно уставилась на Реймонда.

— Я надеялась, что вы отнесетесь к интервью серьезно, — обиженно произнесла она.

— А я вполне серьезно. Допустим, вы — моя жена. Вы говорите: «Привет, милый. Тебе есть чем со мной поделиться?» А я отвечаю: «Вообще-то да, милая, сегодня я кое-что узнал именно о том, как нужно делиться».

Корреспондентка подозрительно посмотрела на полицейского.

— Хорошо. И что дальше?

— А дальше я ей говорю: «Убили молодую женщину, — с серьезным видом продолжал Реймонд. — Смерть несчастной наступила вследствие асфиксии. Во рту, во влагалище и прямой кишке обнаружены следы спермы…»

— Боже, — прошептала корреспондентка.

— «Сегодня мы допросили двух подозреваемых в убийстве, — продолжил лейтенант. — Один из них согласился сотрудничать со следствием и заявил, что признается в непредумышленном убийстве. Мы предложили ему убийство второй степени. Он поломался, а потом согласился. На деле, как он сам рассказал, произошло следующее. Девушку убил его приятель. Приятель только что вышел из тюрьмы и много лет не видел женщину. С жертвой они познакомились в баре, и, по словам нашего задержанного, она положила на него глаз. Потом все трое отправились за город; после того как наш задержанный вдоволь нарезвился с новой подружкой, он предложил ее своему приятелю».

— Лейтенант… — укоризненно произнесла корреспондентка.

— «Так он сказал — пусть, мол, и друг получит удовольствие. Но приятель никак не утихомиривался, видно, его здорово разобрало. Короче говоря, девушка стала кричать, звать на помощь. Приятель нашего парня испугался, что она заявит на них в полицию, и задушил ее. Только он не был уверен, что она мертва. Тогда они взяли бетонный столб, что подпирал ограду, весом килограммов в сорок, подняли и с размаху опустили жертве на голову. И еще раз — подняли, опустили».

Корреспондентка из «Ньюс» рылась в своей крупноформатной сумке.

— Поднимали столб и снова бросали на нее. Когда мы ее нашли, то сначала подумали, что ее переехал грузовик. В общем, трудно представить, что у нее было на месте лица.

— Не смешно.

— Совсем не смешно. Но знаете, что под конец заявил тот малый?

Корреспондентка поднялась из-за стола и направилась к выходу.

— Он заявил, — крикнул ей вдогонку Реймонд, — «Вот что бывает, когда хочешь поступить правильно — поделиться с другом своей девчонкой!»

Он пересек Гранд-Ривер и вошел в бар «Данливис». Джерри Хантер сидел за стойкой с девушкой. Ее рука лежала на его плече. Подруга Джерри явно скучала. Когда Реймонд, поставив свою поношенную сумку на стойку, заказал себе бурбон, подруга Джерри оценивающе оглядела его.

— А где твоя девушка? — спросил его Хантер.

— Продинамила меня, — ответил Реймонд. — Пригласила на ужин, а перед тем, как официант принес счет, закатила истерику и смылась. Пришлось мне выложить сорок два доллара за ужин.

— Он вроде тебя? — спросила девушка, обращаясь к Хантеру. — Больно уж смышленый.

— Она пытается выяснить, чем я зарабатываю на жизнь, — пояснил Джерри.

— Делать-то все равно нечего. — Подруга прикрыла веки, намазанные зелеными тенями, и метнула взгляд в сторону музыкального автомата. — Не хочешь, не говори. Если бы ты повел меня в «Линделлз», я бы приняла тебя за бейсболиста. Только бейсболисты галстуков не носят. Галстуков вообще сейчас никто не носит.

Она замолчала и пристально посмотрела на Джерри.

— Галстук с тенниской, пиджак не сочетается с цветом брюк… Учитель труда в школе! — Девушка бросила взгляд на Реймонда. — А твой дружок чем занимается?

Тут послышалось пиканье, слабое, но настойчивое. Реймонд сунул руку в карман пиджака и отключил пейджер. По пути к телефону-автомату он услышал, как девушка говорит Хантеру:

— Бог ты мой, да вы копы! Я так и знала.

«Сейчас все все знают, — подумал Реймонд. — Такие умные — деваться некуда».

3

Реймонду Крузу казалось, что он присутствует на съемочной площадке: кругом огни, место действия подсвечено прожекторами. Он представил себе актера в телерекламе, который произносит: «Костюм жертвы голубого цвета, кровь темно-красная, гравий серовато-белый». Он видит полицейских, садящихся в бело-синие «плимуты», патрульные машины, машины «Скорой помощи» и фургон из морга.