С Лубянки на фронт - [19]

Михеев хорошо знал все основные вехи послужного списка Пригоды. Придя на работу в органы госбезопасности после окончания Ленинградского военно-политического училища имени Ф. Энгельса, он около года проработал в центральном аппарате НКВД СССР, а во время Советско-финской войны по рапорту добровольно ушел на фронт. Воевал в должности начальника Особого отдела стрелковой дивизии, входившей в 23-й стрелковый корпус. Руководителем военной контрразведки корпуса являлся капитан госбезопасности Петр Иванович Ивашутин, ставший со временем генералом армии и Героем Советского Союза, возглавляя ГРУ Генштаба Вооруженных сил СССР.

Получается, Пригода и Ивашутин знали друг друга. Не исключено, что информацию о головотяпстве со стороны командования довел подчиненный до своего непосредственного начальника. А суть ее была такова.

Наши воины, одетые в серые шинели, хорошо просматривались на снегу. Не только финские снайперы-«кукушки», но и суомская пехота, как они выражались, стреляли в россиян, как в куропаток. Противник же постоянно передвигался на лыжах в белых комбинезонах.

Начальник Особого отдела корпуса П.И. Ивашутин несколько раз информировал командование о причинах больших потерь личного состава из-за отсутствия маскхалатов. Но решения радикального никак не принималось, а люди бесславно гибли. Тогда капитан госбезопасности набрался смелости и доложил об этом делегации партработников во главе с первым секретарем Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) Андреем Александровичем Ждановым.

В течение нескольких дней проблема была разрешена. Количество погибших советских воинов резко сократилось. Командиры поняли силу слова военного контрразведчика.

Зайдя в кабинет и присев за стол, Михеев, прокрутив несколько раз дисковый номеронабиратель телефона, услышал: «Слушаю вас, Анатолий Николаевич!»

— Михаил Степанович, я жду вас с бумагами, — проговорил начальник…

Пригода зашел к комиссару госбезопасности с кожаной папкой, в которой аккуратно в разноцветных «слюнявчиках» лежали секретные документы — наработки его командировки в Особый отдел 6-й армии, штаб которой располагался во Львове.

В начале беседы подчиненный коротко обрисовал начальнику оперативную обстановку, сложившуюся в шестой армии и ее окружении. Он вдумчиво рассказывал некоторые подробности гарнизонного обитания личного состава соединений армии в самом западном закутке КОВО и жизни оперативного состава.

— Где и как живут командиры и наши коллеги? — с искренней заинтересованностью спросил Михеев.

— Домов для командирского состава, естественно, не хватает, приходится снимать жилплощадь у местных жителей. Есть дома, оставленные поляками, срочно переехавшими на родину после событий тридцать девятого года, — пояснил Пригода.

— А как работают в новых условиях наши товарищи?

— Контрразведчики быстро вросли в армейские части и соединения. Приятно отметить и то, что сотрудники особых отделов опираются на помощь политических органов и командования. Эта спайка крепчает на фоне надвигающихся событий, связанных с военными приготовлениями нацистской Германии. Активизировался абвер — только за последние две недели контрразведчиками обезврежены шесть активистов из числа украинских националистов, ставших агентами германских спецслужб. Справку с подробностями их быстрой разработки и ареста я вам оставлю.

После этого он вынул бледно-лиловую папку из тонкого картона, в которой лежала обобщенная справка, и положил ее на стол Михееву.

— Прочту несколько позже, — кивнул хозяин кабинета. — Продолжайте, пожалуйста. А что касается спайки, то люди проверяются на трех ипостасях: верностью — в беде, смелостью — в бою, мудростью — в гневе. Только на такой основе может быть построено единство.

Пригода отметил, что командование шестой армии обеспокоено задержкой со строительством оборонительных укреплений на новой границе, а также явным повышением агрессивности со стороны некоторых жителей Львова. Он привел один жуткий случай, когда на голову проходившего мимо командира с балкона четвертого этажа жилого дома был сброшен чугунный утюг. С проломленным черепом советский военнослужащий был госпитализирован, но спасти врачам его, к сожалению не удалось.

— Нашли негодяя?

— Быстро вычислили и арестовали. Оказался яростным адептом ОУН. Вшивый интеллигент — заведующий хозяйством местного университета.

В ходе беседы на стол Михееву легло еще два обобщенных документа. А потом из кожаной папки Пригода вынул белый лист с рапортом о желании поехать на периферию — поближе к войскам. До этого он несколько раз просился отпустить его из центрального аппарата «в армейскую гущу».

Анатолий Николаевич внимательно прочел рапорт, несколько помолчав, и вдруг потянулся за красным остро заточенным карандашом.

«Ну все — отказ обеспечен», — подумал Пригода.

Потом начальник размашистым почерком наложил резолюцию и, слегка улыбнувшись, проговорил:

— Жалко отпускать таких помощников… Поедете во Львов, в шестую армию, заместителем начальника Особого отдела… На острейший участок отпускаю, да и вы сами знаете, что это за объект. Сказал и подумал: «Когда бьет последний час, не время подводить стрелки!»