С крестом и мушкетом - [55]

В это время основные силы испанцев бросились на штурм с тыла. Несмотря на то что положение крепости Кудрата стало критическим, султан не решился снять с передних укреплений защитников. И весь бой половина его армии провела в бессмысленной перестрелке с несколькими испанцами, то есть в сражении не участвовала. Это и решило судьбу крепости. Через час испанцы ворвались внутрь.

Только Кудрату с несколькими спутниками удалось бежать.

Губернатор вошел в крепость через распахнутые ворота. И первое, что приказал, — повесить пленных. Надо было так запугать всех смутьянов, чтобы навсегда обеспечить их покорность. Семьдесят два человека было повешено. Казнью руководили офицеры и иезуиты. На пути к морю испанцы сожгли семнадцать деревень и всех жителей увели в рабство.

С берега увидели флотилию из сорока галер. Это отцы иезуиты вели подкрепление — обращенных в христианство филиппинцев.

Перед тем как вернуться в Манилу, губернатор послал гонца к племяннику Кудрата, который правил одним из островков неподалеку. Он предложил племяннику власть над султанатом при условии, что тот выкажет покорность испанской короне и станет ее вассалом. Племянник, которому и не снилось такое возвышение, согласился на условия испанцев и спешно прибыл в свои новые владения. В мирном договоре был еще один пункт. Отныне души подданных нового султана переходят во владение иезуитов. И он обязан охранять миссионеров и не препятствовать им обращать в христианство всех моро.

Манила триумфом встречала победителей. По городу прошествовали отряды испанцев и «союзников». Перед губернатором шли несколькими рядами солдаты, которые волокли по пыли знамена Кудрата. У дома, центра иезуитов, губернатора ждал их глава Луис де Педрара. Он стоял под сооруженной иезуитами громадной триумфальной аркой. По его знаку оркестр заиграл специально сочиненный гимн, воспевающий губернатора,

Цены на рабов в Маниле резко упали.

И еще одно: на торжествах никто не видел архиепископа Филиппин. Тот не покидал своего дома и следил за всем сквозь узкие щели закрытых ставен. Внешне он смирился, отменил интердикт, не вмешивался открыто в дела губернатора. Но письма — письма он слал регулярно: великому инквизитору, папе римскому, главе ордена августинцев — всем.

Окружающие независимые княжества и султаны восприняли поход губернатора как предвестник других, более крупных походов. И расправа испанцев на Рио-Гранде скорее не запугала их, а заставила забыть на время всегда губившие их раздоры и объединиться.

Раджа острова Холо, управлявший всем архипелагом Сулу, стал во главе наспех сколоченного союза. Он обратился к владетелям соседних островов, к раджам Северного Калимантана, ко всем вождям моро: если сейчас не подняться всем вместе против испанцев, филиппинцы станут рабами белых дьяволов.

Узнал об этих военных приготовлениях и губернатор. Иезуиты, чья миссия еще держалась на Тернате, сообщали ему о повышенной активности на юге архипелага. О том же писали из гарнизона на Минданао.

И губернатор решил не терять времени даром. Он спешно собрал все бывшие под рукой силы — 600 испанцев и 3000 союзников. Подготовил 80 кораблей. Отряды прошли по Маниле, еще не убранной после торжеств. Ветер нес по улицам сухие пальмовые ветви и щепки триумфальной арки, разнесенной штормом. На флагманский корабль поднялись пять иезуитов. Только их допустили к участию в экспедиции.

Расчет губернатора оправдался. Подкрепления еще не успели собраться. Раджа Холо не ожидал, что испанцы, только что вернувшиеся с Минданао, сразу бросятся на его остров.

Губернатор победил. Радже пришлось отступить. Почти все население острова было увезено в Манилу и продано в рабство. В казну поступило более двадцати тысяч песо. А когда продали рабов, то оказалось — экспедиция доходнее любой другой, что проходили за последние полсотни лет.

Губернатора ждал в Маниле второй триумф: иезуиты поселились в новой крепости на острове Холо и прибрали к рукам архипелаг Сулу, а архиепископ написал жалобу королю на то, что губернатор продавал рабов своим солдатам по 150 песо за голову, пользуясь служебным положением, тогда как на рынке цена раба не больше 60–70 песо. Ответа на жалобу не последовало. Король был доволен действиями губернатора.

В городе мальчишки играли в войну с Сулу и с Куд-ратом. Один из иезуитов смотрел, как ребятишки из его школы, в которой готовили будущих верных католиков, устроили такой бой. Но, к удивлению его, Кудрат, вернее, тот парнишка, который изображал Кудрата, отказался бежать, как полагалось по ходу игры. Он продолжал отбиваться кулаками от «испанцев». Иезуит велел наказать непослушного мальчишку. Кудрат должен бежать, иначе в головы будущих верных католиков могут вкрасться опасные мысли.

Второй триумф был скомкан. И виной тому были китайцы, которых много жило на Филиппинах. Они были и торговцами, и ремесленниками, и крестьянами.

Основную массу китайцев, числом более трех тысяч семей, испанцы переселили из Манилы в безлюдную часть Лусона, посадили на землю и приказали разводить рис. Земли были бедные, и скудные урожаи риса не могли прокормить крестьян. А ведь китайские крестьяне еще обязаны были платить в год по 25 песо за аренду земли, на которую они были посажены. Испанец-комендант требовал не только ренту, но и по нескольку песо с каждой семьи в свой карман, что было обычном делом. Но когда триста китайцев умерли от голода, а остальные ослабели настолько, что не могли уже выходить на поля, китайские крестьяне не выдержали и восстали. Они убили ненавистного коменданта, перебили охрану и через весь остров двинулись в поход на Манилу. Более трех тысяч крестьян с женщинами и детьми надвигались на столицу Филиппин.