С креста не сходят - с него снимают - [9]

Где вы, ночи тёплые,

Где вы, очи первые? —

Натянулись нервами,

Берёзками несмелыми.

Где ты, моя Родина,

Черная смородина,

Русь моя безкрайняя? —

За морями дальними.

Где вы, мои белые,

Други мои смелые? —

Ягодами спелыми

Улетели в небо.

Где вы, мои первые,

Стихи мои нервные? —

Отрыдали вербою,

А эти теперь — с верою!

Где ты, моя слава,

Пьяная орава? —

Полегла дубравой

Горькая отрава.

Где ты, моя песня?..

Улеглись на сердце

Серебристым месяцем,

Светлою вестью,

Годы мои дошлые,

Годы мои пошлые

Ускакали в прошлое

Бешеною лошадью!

О КРЕСТЕ И ТОПОРЕ

Часы отсчитывают время — стучат по темени,

И сердце вторит безпощадно: «Гад ты, где ты…»

Уйду в Россию ночью синей, уйду юродивым,

Уйду в берёзовую синь, кустом смородины.

Уйду, — и Бог меня прости за эту дерзость,

Уйду юродивым босым в Россию снежную,

Пройдусь по ней, как пьяный бриг в морях

безкрайних,

Разбудит звон моих вериг её, кандальную.

А может, просто упаду снопом пшеничным

На паперти её судьбы, её молитвы.

А может, просто украду, как светлый ангел,

Её последнюю беду, что ветлы плакали.

Уйду юродивым в народ, уйду юродивым.

Он все поймет, он — мой народ, он сам

юродивый!

Мы вместе будем выть на пни и стыть

под вербами,

И у святой родни просить оставить веру нам.

И будем гнуть, как дурачки, чужим

начальникам,

А ночью топоры точить с душой печальною.

И будем плакать под Крестом за землю

Русскую,

И будем топоры точить с душою грустною.

Уйду юродивым бродить в Россию-матушку,

На папертях её чудить и хлопать в ладушки,

А ночью топоры точить и петь прощальную:

«Эх, жисть, ты жисть,

эх, Русь, ты Русь моя,

кан-даль-ная…»

РУСЬ ПРИЗЫВАЮТ К ТОПОРУ

Русь призывают к топору,

А я зову её на плаху,

А я зову её к распятию.

А я люблю её, распятую,

И только русскому понятную –

Россию, Родину мою.

Русь призывают к топору,

А я зову её к Христу,

А я зову её покаяться

И перестать на крови маяться

Рубахой красной на ветру.

Русь призывают к топору,

А я зову её к молчанию,

Искать Христа за покаянием

И не испытывать судьбу.

Россию тащат к топору,

А я зову её смириться

И дать в своей крови умыться

Тем, кто нам кликает беду.

Русь призывают к топору,

А я зову её на веру.

Ведь вся история в примерах:

Кто разгонял в России мглу?

Кто унимал врагов без битвы,

Кто принимал её молитвы,

Кто прославлял её сынов,

Кто унижал её врагов,

Кому давали честь и славу,

Кому слагали гимны славные?..

Кто Сам на Крест за нас взошёл,

Кто нас родил, Кто нас обрёл,

Кто наша честь, Кто наша слава,

Кто наша правда и держава,

Кто крест России и венец!

Кто нам Творец!!

Кто нам Отец!!!

Русь призывают к топору,

А я зову её… к Отцу!

ПЛАЧ КРОВИ

Меня ушибло, раннего,

Тогда еще, в четырнадцать,

Любовь моя безкрайняя

Малиновыми кистями.

Черемуховым утром

Окном моим сиреневым

Судьбу мою пометила

Души моей натурщица.

Меня убило, дальнего,

Тогда еще, в двенадцатом,

Стрелой слепой татарина

Мне в печень угораздило.

Меня свалило запросто,

Где пуля с сердцем чокнулась,

Когда бежал за танками Афганскою «зеленкою».

Меня давило «тиграми»,

Меня кололи латники,

Меня пытали иглами,

Меня рубили ратники.

Я рыскал Стенькой Разиным,

Я брызгал кровью адскою,

Я рвался с Милорадовичем

На площадь, на Сенатскую.

Я стыл стрельцом над плахою,

Я слыл купцом-рубахою,

Я жил, как угораздило,

Я пил, как бедокурило;

Я пел над Волгой грустною

Тоской Ивана Грозного,

Рыдал над Русью русою,

Летал над полем вороном.

Я колотый, я стреляный,

Я молотый, потерянный,

Я свист в лесах разбойничий,

Я начатый, я конченый,

Я плеть на шее конской,

Я сечь в степях задонских,

Я келия святая,

Я песня удалая,

Я путь на небо узкий,

Я плач молитвы грустный…

И письменно, и устно

Я просто… мужик русский.

«ПОБЕГ» ИЗ РАБСТВА

Сергею Есенину 

Положу себе под голову Евангелие

Закажу себе на небе пароходик,

Буду плавать в нем туда-сюда и далее…

Господи, скорей бы от себя — к Тебе, на волю!

Поплыву на нем к Сергею Преподобному,

Упаду к ногам святаго старца.

Расскажу ему про жизнь свою колодную,

А потом поеду по инстанциям.

И когда причалит мой кораблик

В пристань, где Пречистая живёт,

Сердца своего живой сухарик

Положу с надеждою в кивот.

Брошусь с ним к стопам Святой Царицы,

Опаду сырым лицом в цветы.

Знаю, никому не заступиться,

Если не заступишься и Ты.

Буду ждать с надеждой приговора,

Грязный, жалкий, грешный и немой,

И не ставший храмом — лишь притвором,

Где бушует вечности прибой.

Где меня сковали цепью страсти,

Где я, в доску пьяный, наследил.

Матерь Божия, не дай мене пропасти,

Матерь Божия, прости, что нагрешил.

Пощади, Владычице, пропащего,

Я в Тебя с такой тоской влюблён,

Целый день лобзаю ртом горячим

Я Твои иконы за стеклом.

Знаю, мне за дерзость еще спросится,

Верю, мне за честность ещё любится, —

Ведь, пока любовь в душах колотится, —

Крутится планета наша, крутится!

…Положу себе под голову Евангелие…

ПЛАЧ ИНОКА ПОСЛЕДНИХ ВРЕМЁН

Взорвали поезд…

Сгорела дискотека… и т. п.

Мне б на полном скаку въехать в гущу врагов

И рубить их направо, налево,

А я чётку тяну и реву за страну,

Что себя сохранить не сумела.

Мне б к рукам пулемёт, я бы смог объяснить —

Что почём и какое нам дело…

А я чётку тяну и реву за страну,

Что сама от себя обалдела.

Мне бы с милым штыком в рукопашной упасть,

Мне бы врезать 100 грамм — и в атаку,

А я чётку тяну и реву за страну,

Что загнали, как в угол собаку.