С чистого листа - [17]

— Сколько мне еще тут лежать?

— Минимум полчаса.

— Двадцать минут. Я же с сигаретами.

Ваксман замялся.

— Меня уволят, если станет известно, что я позволил пациенту курить в машине «скорой помощи».

— Ну уволят. И что? Мы заберем тебя и твою семью прямо в Израиль. Ваше место все равно там.

— Возможно. Но мои дети ходят в школу, мы с женой строим карьеру…

— Но ведь меня здесь не было, верно?

— Да.

— Ну вот.

Юзи высосал из сигареты последние угольки жизни.

— Будь любезен, передай мне пепельницу.

Ваксман огляделся по сторонам и протянул Юзи одноразовый картонный лоток. Юзи затушил окурок и какое-то время лежал молча. Ваксман сел на складной стул.

— И много ты на нас работаешь в последнее время? — спросил Юзи.

— Делаю кое-что. Последний раз выезжал, кажется, в прошлом месяце.

— Что-то серьезное?

— Не особо.

На том беседа заглохла, и они молчали, пока не опустел пакет с кровью. Потом Ваксман вытащил иглу и помог Юзи встать на ноги. Тот чувствовал себя странно: голова кружилась, но в теле ощущалась сила. Ваксман сунул ему в руку пузырек обезболивающих и пачку чистых бинтов.

— Швы сниму через три недели, — сказал Ваксман.

— Я сам это сделаю, — ответил Юзи, выходя из машины в лучи рассвета. — Будем надеяться, что я тебе больше не позвоню.

Ваксман впервые улыбнулся, открыто радуясь тому, что его миссия выполнена. Юзи захлестнуло безрассудство. «Пошли они, — думал он. — Муха, кусающая слона. Пошли они».

— Ты хорошо поработал, — небрежно бросил он. — Пятьсот тысяч фунтов хорошо звучит?

У Ваксмана отпала челюсть.

— Мне никогда раньше не платили. Я пожертвую эти деньги нуждающимся. Ну, большую часть.

— Хорошо. Кто твой связной в лондонской резидентуре?

— Арик.

— Поговори с Ариком, и он переведет сумму. Знаешь пароль?

— Да, но мне предписано пользоваться им только в экстренных ситуациях.

— Воспользуйся им сейчас. Скажи Арику, что я разрешил.

— Хорошо.

— И еще, Ваксман…

— Да, Даниил?

— Не трать все сразу.

С этими словами Юзи захлопнул дверь «скорой помощи» и пошел к себе в квартиру.

8

Анальгетики лишь частично снимали боль, и Юзи знал, что не сможет уснуть, а потому решил не пытаться. Сквозь щель в занавесках он проследил, как скрылась за поворотом «скорая» Ваксмана. В ванной он поскреб ложкой лейку душа и вымылся настолько тщательно, насколько мог, чтобы не намочить повязок. Потом скрутил себе косяк и сел перед двумя телевизорами. Легкая рука марихуаны приласкала его раны, увела его в приятную отстраненность от мира. Он почти не заметил, как в ухе начало зудеть.

— Нагло ты с ним, — сказал Коль, — с Ваксманом.

Голос, как всегда, звучал невозмутимо и бесстрастно.

— Может, вернемся к установившемуся порядку? — пробормотал Юзи. — Ты появляешься только ночью.

— Я Коль. Я появляюсь, когда пожелаю.

— Ты в курсе, что ты бессердечная тварь? — поинтересовался Юзи.

Коль умолк. Юзи посмотрел на экран, щурясь от ароматного дыма. Дневная жара начинала добираться до его квартиры; он открыл окно и вернулся на диван. Медленно, но уверенно его веки тяжелели, а мысли разбредались. Фотография Рама Шалева — которой пестрели первые страницы газет, когда тот пал жертвой операции «Корица», — появилась перед его мысленным взглядом. Рам, снятый у себя в саду, в окружении двоих детей и жены, улыбался. Деревья на заднем плане, ярко-голубое небо, белая рубашка с пристегнутым на пуговицы воротничком. Юзи пытался не задерживаться на этом образе. Он знал, что будет только хуже. В конце концов лицо Шалева сменилось воспоминаниями о «скорой помощи», приятными воспоминаниями, как будто в ней было уютно. Как в утробе.

Ни с того ни с сего выскочили картины убийства, его второго убийства для Бюро. Две тысячи седьмой год, под Бейрутом. Ливан тогда отстраивался после войны две тысячи шестого. Через всю столицу протягивали сеть дорог и мостов; Юзи, выступая в роли строителя-подрядчика, подкупал местных рабочих, чтобы те вмуровывали в строящиеся объекты бомбы. Маленькие, начиненные под завязку бомбы израильского производства в герметичных пластиковых футлярах, которые можно было подложить в мосты и автомагистрали, а через несколько лет или даже десятилетий привести в действие дистанционно, нажатием кнопки. В случае новой войны они давали Израилю большое преимущество. Но это была опасная работа. Мало того что строителей могли поймать с поличным, но и доверять им до конца было нельзя. Разумеется, им хорошо платили. Но операцию состряпали в спешке, и Юзи не хватило времени наладить с этими людьми прочную связь; в результате их отношения всегда отравляло подозрение.

В частности, было замечено, что один из строителей — Валид Халед, старый жилистый трудяга с глазами побитого пса, — снял на мобильный телефон место, где спрятали бомбу. Рисковать было нельзя. В Израиль отправили запрос об убийстве, и премьер-министр одобрил его через несколько часов; на срочном закрытом заседании суд признал эту меру неизбежной. Да вот одна закавыка: все «кидоны» — подразделения наемных убийц — выполняли операции в других странах. Их работа ложилась на плечи Юзи. Он ненавидел такие задания, но выбор был невелик. Если Халед доложит властям или додумается продать информацию, Бюро будет скомпрометировано, а Юзи почти наверняка лишится жизни. Конечно, существовала вероятность, что у Халеда нет никакого умысла. Но выбирать не приходилось.