С четырех сторон горизонта - [8]

В «Книге о чудесах Индии» нет ссылок на ученые труды, в ней отсутствуют самые слова география, космография. Бузург ибн Шахрияр не ученый, он простой человек и бесхитростно передает рассказы таких же простых, бывалых людей. Современные исследователи рассматривают его произведение как своеобразную энциклопедию знаний жителей приморских городов арабского халифата X века о странах восточных морей.

Важные географические сведения, правдивые сообщения путешественников о морях и землях сплетены в этой книге с вымыслом (как и во многих других книгах подобного жанра). На страницах ее мы найдем немало сюжетов, которые невольно заставят нас вспомнить сказку о Синдбаде-мореходе. Вот рассказ о потерпевших кораблекрушение. Путешественники попадают на необитаемый остров. Большинство умирает, остается семь человек. Эти люди спасаются с помощью огромной птицы, прилетающей каждодневно на остров.

Сначала одному путешественнику удается привязать себя за ноги древесной корой к лапам птицы. «Пролетели они над морем, а на закате тихо опустила она его на какую-то гору». Утром путешественник добирается до индийского селения. «А птица продолжала переносить его спутников с острова таким же образом, пока они все не собрались в поселке».

Вот другой рассказ — о долине Алмазов, расположенной между горами в Кашмире. Долина кишит змеями и всякими другими гадами. Ни один смельчак не решится проникнуть туда. Люди сбрасывают в долину куски мяса. К этим кускам прилипают алмазы. Горные орлы слетаются на добычу, хватают мясо и улетают с ним. А охотники за алмазами следят за полетом орла, следуют за птицей, куда бы опа ни полетела; иногда алмазы падают на лету, а случается, охотники, находят алмазы в том месте, где орел съел добычу.

Эти два сюжета, записанные Бузургом ибн Шахрияром, переплетаются в сказке о Синдбаде в один общий сюжет. Гигантская птица Рух переносит потерпевшего кораблекрушение Синдбада с острова в долину Алмазов, а оттуда Синдбад спасается, привязав себя к куску мяса, брошенному в долину. Орел хватает мясо и уносит вместе с ним из долины Синдбада.

Рассказ Бузурга ибн Шахрияра о громадной черепахе, спину которой мореплаватели приняли за остров, высадились на нее и развели огонь, перекликается с рассказом о первом путешествии Синдбада.

«И мы пустились ехать по морю и достигли одного острова подобного саду из райских садов…» Мореходы разжигают огонь на острове, и вдруг капитан корабля кричит: «…Бегите, спасая душу. Убегайте, пока вы целы и не погибли. Остров, на котором вы находитесь, — не остров: это большая рыба, которая погрузилась в море, и нанесло на нее песку, и стала она как остров, и деревья растут на ней с древних времен. А когда вы зажгли на ней огонь, она почувствовала жар и зашевелилась, и она опустится сейчас с вами в море, и вы все потонете…»

Легко видеть, сравнив эти строки с приведенным выше рассказом из книги о чудесах Индии, как много в них общего. Впрочем, есть и различие, наглядно показывающее как ткется волшебный наряд сказки. Остров у Бузурга голый, пустынный, как и подобает спине черепахи. Остров Шахразады подобен райскому саду, и деревья растут на спине рыбы.

Есть различие и между самим героем сказки Синбадом и героями рассказов книги, которую написал Бузург ибн Шахрияр.

Синдбад, житель Багдада, купец. Он проводит время в веселье, в пирах. Лишь растратив богатства, отправляется он искать счастья за море. Семикратно ездил в дальние странствования багдадский купец: богател, разорялся и снова ехал на корабле добывать богатства. Возвратившись в седьмой раз в Багдад, Синдбад-мореход «закаялся перед аллахом великим путешествовать по суше и по морю после этого седьмого путешествия». И живет удачливый купец до конца своих дней в Багдаде, живет в радости, наслаждении и великом веселье, в собрании друзей, пока не приходит к нему смерть — «разрушительница наслаждений и разлучительница собраний».

Таков храбрый Синдбад — герой сказки «Тысячи и одной ночи». Герои Бузурга ибн Шахрияра иные. Со страниц его книги держат речь капитаны и кормчие, люди, для которых палуба корабля стала домом и которые связали с морем всю свою жизнь.

«Ведь мы, члены сообщества капитанов кораблей, вступив на них, связываем с ними свою судьбу и жизнь: если корабль цел — мы живы, если он погибает — умираем и мы», — говорит один из рассказчиков-капитанов[16].

Вот теперь мы узнали кое-что о были и небылице в старинной сказке. В дни коротких досугов на суше, в гаванях приморских городов, начинали ткать узоры ее моряки. В их рассказах вымысел еще накрепко связан с былью, с воспоминанием о виденном за морем, о диковинных птицах, рыбах, о фосфоресцирующих разноцветными искрами волнах. Капитан или кормчий, а то и простой матрос клали начало. Сказочник, бродячий певец, паломник-монах разрисовывали начатый ими узор. Где-нибудь на постоялом дворе или в доме богатого горожанина, пустившего их отдохнуть, важно повествовали они об услышанном в славном городе Басре.

И чем дальше от берега моря, от жилища моряка удалялся рассказ, тем искусней пряталась быль в волшебный наряд. И героем рассказа становится уже не моряк, а бывалый купец. Пропадают названия действительно виденных островов, посещенных взаправду земель. Меч-рыбы, акулы, страусы, носороги и другие животные, о которых узнали арабские путешественники, становятся недостаточно диковинными для рассказа. Им приходится потесниться, уступить свое место рыбе-острову, на спине которой вырос сад, птице Рух, поднимающей в воздух слонов. И совсем незаметной становится быль под волшебным нарядом сказки.