Ржавый калейдоскоп - [3]

…И вдруг он увидел-услышал-почувствовал…

То, кому они служили — отныне и до конца, — Мать — была атакована.

* * *

В небе неприятного для человеческого глаза — впрочем, ко всему привыкаешь — бледно-розового цвета кружили истребители, простые одномоторные монопланы. Они защищали два больших четырехмоторных бомбардировщика, готовых вот-вот оказаться над целью — Кораблем-Матерью. Пулеметы истребителей поливали свинцом похожий на небольших размеров остров Корабль-Матерь, зенитные пушки которого, находившиеся в нескольких бородавчатых наростах на корпусе, плевались в ответ короткими дротиками и зарядами в форме коренных зубов человека. Эти заряды, на первый взгляд неуклюжие, прошибали в крыльях и корпусах самолетов здоровенные дыры.

Вскоре после начала боя нападавшие понесли первые потери. Один из истребителей, с пробитой двумя дротиками кабиной, рухнул в океан буквально в паре метров от Корабля-Матери, и почти одновременно с ним второй, лишившийся большей части левого крыла, упал прямо по курсу Разведчика, шедшего на помощь к «Той, кому он служил».

Оставшиеся истребители силились заставить зенитные орудия корабля умолкнуть. Одна из выплевывавших дротики башен лишилась под свинцовым ливнем опоры и неловко завалилась набок, другая, стреляющая «зубами», чуть погодя была разрезана пулеметной очередью от середины к верхушке. Еще одну снес истребитель с забрызганной кровью кабиной.

Бомбардировщики добрались до цели и разделились, пролетая над Кораблем-Матерью параллельным курсом. Правый, с одним уже дымящимся двигателем, открыл бомболюки слишком рано — из десятка бомб лишь одна зацепила цель, проделав в плоти обшивки корабля приличных размеров дыру. Командир левого решил чуть выждать.

И, когда правый бомбардировщик уже лег на крыло, уходя от цели, зенитные орудия Корабля-Матери и Разведчика, подошедшего, наконец, достаточно близко, сосредоточили весь огонь на левом. Так что сбрасывать бомбы было просто некому. Некому было даже скорректировать падение самолета, чтоб он нанес хоть какой-то урон врагу. Он пролетел в сторону, откуда явился Разведчик, и взорвался от удара о воду.

Но перед этим палубу Разведчика сотряс удар.

* * *

…Увидел, как одного из будущих охранников подняло вверх, протащило до одного из двух входов в их комнатку. Некоторое время человек висел там, вытаращив глаза и оскалив зубы, а потолок втягивал в себя его руки. Потом человек, кажется, закричал — не мог не закричать, — когда его грудная клетка раскрылась изнутри, превратившись в ловушку, готовую упасть на того, кто войдет…

…Вторгшийся сейчас продвигался вперед по низкому коридору, опустившись на колени…

…Разведчик выбрал одного из будущих внутренних стражей. По полу скользнула пиявка, розоватая, с отчетливо проступавшей по телу сетью почти черных кровеносных сосудов. Пиявка быстро добралась до выбранного, поднялась по его ноге к лицу и начала протискиваться в широко раскрытый рот, сворачивая человеку челюсть и ломая глотку…

…Разведчик оплел паутиной ноги человека чуть выше колен и, помедлив, отсек их. Крови было немного. Когда паутина поставила человека на пол на обрубки ног, он тут же с неожиданной ловкостью подбежал к входу в комнату и встал там, вцепившись левой рукой в стену…

…Вторгшийся уже почти дошел. Паутина не остановила его, умело расчищающего путь клинком…

…Стена словно нехотя вбирала в себя пальцы стража, пока пол врастал в его культи. Страж вытянул правую руку вперед — и кости предплечья и кисти, отбросив ненужную плоть, стали белым гарпуном…

…Которым страж и ударил в темноту коридора…

…Раздались пять выстрелов. Пять пуль вонзились в стража, от грудной клетки до лба. Левой рукой вторгшийся перехватил гарпун и рванул на себя, выдрав не до конца сформировавшееся костяное оружие из локтевого сустава. Еще через мгновение — все так же замедленное — острие гарпуна вошло в правую глазницу стража и вышло из затылка. А вторгшийся уже подобрал свой странный клинок, короткий, розоватый со светло-зелеными разводами, и рассек стража снизу вверх, от левых ребер до правого плеча, вытянутого сейчас в сторону стены…

…Вторгшийся проскочил мимо стража, едва не попав под удар ловушки на потолке, вскочил на ноги — серые протезы, левая от середины бедра, правая от самого паха, — и раздавил одним ударом голову ловушки…

…Затем он в три взмаха клинка убрал несколько прядей паутины, пытавшихся его схватить. Одна все-таки обвилась вокруг запястья правой руки, протеза от самой шеи, но цепкие пластиковые пальцы ухватились за эту прядь и вырвали ее из потолка…

…Клинок рассек еще несколько прядей паутины — и последний несостоявшийся страж повалился на пол…

…Разведчик, уже понимая, что опоздал, выпустил двух пиявок. Ту, что направилась к лежащему, вторгшийся пригвоздил ударом, вторую, уже взобравшуюся на другого — не на него! — разорвали в клочья пули…

* * *

— Кто ты? — спросил единственный пленник с заполнившими его правую глазницу белыми нитями, начавший вспоминать, кем он был когда-то… всего лишь этим утром.

— Зитц.

Это прозвучало как странный писк и два щелчка. Но он понял вдруг — несмотря на все протезы, несмотря на закрытое маской респиратора лицо, странные, свисавшие чуть ниже плеч зеленые лианы толщиной с палец вместо волос, серо-зеленую кожу, — что перед ним женщина.