Ржавое зарево - [43]
Дубы по сторонам тропы делались все выше, и раздвигались они друг от друга все дальше, а промежутки меж их узловатыми черными стволами полнились густеющим сорным подлеском — хворый полуусохший кустарник, полынь да крапива выше осин… Верно, уж такая случилась ночь. Ночь, творящая что угодно со всем подряд. Ночь небывальщины. Вон и спуск вроде становится пологим, будто бы Идолов Холм уплощается, расплывается по земле, стремясь перестать быть холмом… Именно так и подумалось было Жеженю. А потом до него вдруг дошло, что творящиеся со склоном да лесом перемены могут иметь и другое объяснение: просто-напросто он, Жежень, миновал уже самую крутизну, и, значит, до Навьего Града рукой подать.
И еще парня вдруг осенило, что если идти не по самой тропе, а по траве рядом, то будет не так скользко. Жежень попробовал сойти с тропы и немедленно поскользнулся.
Он упал навзничь и проехал этаким образом с десяток шагов, судорожно и безуспешно хватаясь за траву, за нависающие ветви и за что попало. Плащ с рубахой свезлись чуть ли не выше затылка — к сбитым ногам да исхлестанным кулакам и лицу добавилась ободранная спина.
Наконец Жежень пребольно задел бедром обо что-то очень твердое, большое, через миг это большое, твердое — вроде как древесный ствол четверти в две обхватом — оказалось у парня под мышкой, и езда на спине прекратилась.
Распоследними словами кляня все сущее в мире (а заодно и сам мир, в котором находится место для чего угодно, кроме справедливости), Жежень попытался встать, цепляясь ногтями за доставшееся ему в объятия дерево. Парню почти уже удалось подняться на колени, когда неслабый удар по макушке вновь швырнул его наземь — теперь уже лицом книзу. С яростным рыком Жежень дернулся было подниматься опять, но…
Нет, к счастью — к собственному счастью — парень успел лишь встать на четвереньки (ну и еще вкратце рассказать, что именно он собирается сделать со вздумавшим драться неведомым сволочугой).
«К счастью», потому что попробуй Жежень снова подняться на ровные ноги, так снова же и схлопотал бы до голове, хоть никакого драчливого сволочуги вблизи не оказалось.
А оказалось, что в падении своем парень налетел не на дерево, а на вкопанный в землю столб. Некогда затейливая резьба иструхлявела, осыпалась, но все же и теперь в столбе этом без особого труда угадывалось подобье ноги — не человеческой, не звериной, а принадлежащей какому-то трудновообразимому страшилу.
Сопя, кряхтя и всхлипывая, Жежень выбарахтался из-под нелепой смертной избы, отличной от всех прочих, какие только можно было бы выискать в Навьем Граде. То ли схоронили в ней человека роду-племени совершенно неведомого, то ли Корочун называл это смертной избою зря, ошибочно — мало ли чем она могла оказаться на самом деле…
Все может быть.
Но в ту ночь Жежень мало озабочивался назначеньем загадочного строения.
Выбравшись на тропу и не без труда заменив скотьи четвереньки двуногим людским стоянием, Жежень принялся было отряхивать да оправлять одежу, как вдруг словно бы окаменел.
Поблизости кто-то был. Всего миг назад Чарусин закуп даже всхлипы себе позволял в полной уверенности, что никто не услышит. И вот — вдруг, ни с того ни с сего — парень почувствовал на себе чей-то пристальный брезгливо-заинтересованный взгляд. Словно бы рядом, в каком-нибудь полдесятке шагов, на тропке объявился некто… Не подкрался, не пришел, а именно объявился.
Из ничего.
Медленно-медленно (как если бы эта медлительность что-нибудь могла изменить!) Жежень приподнял голову.
Так и есть.
Смутная тень (на сей раз вроде людская), видимая отчего-то гораздо хуже, чем деревья, домовина и прочее. Стоит. Смотрит.
Как же так? Ведь Корочун говорил, что этим… как их бишь — выворотням?… что им заказана дорога на Холм… Выходит, старик ошибся?
Жежень медленно разогнулся, утвердился на широко расставленных ногах. Это заняло довольно много времени, потому что парень не отрывал настороженного взгляда от бездвижно стоящего выворотня.
Между прочим, стоило лишь Жеженю распрямиться, как выворотень вдруг — будто толчком — сделался различим не хуже прочего окружающего. Почти весь он сделался различим — кроме только лица.
Видал уже Чарусин закуп аж двоих таких. Да только снизу вверх, лежа на брюхе под грудой хлама (а потом гадаешь, взаправду было или с перепою мерещилось), — это вовсе не то же самое, что так вот, в упор, лицом к лицу… Даже если вместо лица перед тобою беспроглядное пятно черноты. Даже если вообще ничего не видать, кроме одеяния…
Длинное — полы до земли… не тулуп, не рубаха, не плащ, а словно все разом… колпак с этой невнятицей вроде как одно целое (стряхни с головы — за спиною повиснет пустым мешком)… грубая дерюга, дрянь, крашенная то ли впрямь кровью, то ли срам сказать чем… а застежки на горле да на груди поблескивают чистой огненной алостью, выдающей наметанному глазу редкостные лалы (при полной бездвижности да при этаком, с позволения сказать, свете играть могут лишь дорогоценнейшие каменья). Небось у выворотней, что приходили к Чарусе, одежа ничем таким не искрила… Но у тех двух потвор хоть руки из рукавов торчали. А это… Есть ли вообще что-нибудь там, под ржавой одежей? Страшило…
Катаклизм намертво соединяет два совершенно несхожих мира, которые, соприкоснувшись, начинают уничтожать друг друга-как два хищника, посаженных в одну клетку. Гибель обоих миров почти неизбежна. Переходя из одного мира в другой, молодой бард ищет путь, который мог бы привести к спасению не только его самого, но и других людей, попавших в эту западню. Средневековая шпага одного мира-и античный меч другого. Лишь вместе они могли бы преодолеть все препятствия. Но смертельная вражда разделяет их и неотвратимо влечет к гибели...
Не в радость была Кудеславу жизнь в глуши, бередила ему сердце мечта о дальних странах. Шесть лет проскитался он по чужим краям с отрядом воинов-урманов, славы не снискал, богатства не обрел, но зато обучился ратному делу.Вернулся в родной дом, а там уж забыть его успели. И хотя он теперь всегда первый среди родовичей — и в бою, и на охоте — не считают его больше за своего. Вот если только беда в ворота постучится, тогда и позовут Кудеслава — выручай, Урман…
Один из самых популярных жанров в нашей стране, любимый и авторами, и читателями.Фэнтези — во всем ее великолепии и многообразии!Озорной юмор — и вполне серьезные проблемы.Увлекательные приключения — и оригинальные философские концепции.Мистические городские легенды — и неожиданные, таинственные повороты истории.Яркий калейдоскоп сюжетов и образов, персонажей и концепций.Повести и рассказы, относящиеся ко всем возможным стилям и направлениям фэнтези.
На смену детским шалостям приходят недетские беды. Юный гордец, возомнивший себя мастером фехтования, случайно убил на поединке своего наставника. За это и был изгнан в дикий суровый мир, в котором выжить почти невозможно. Но он уцелел и даже вернулся, снова пройдя через чудовищную Бездонную Мглу, – вернулся туда, где его по-прежнему считают отверженным…
Владение оружием – лишь стебель, корни которого скрыты от праздных взглядов. Эти корни – в опаленной душе, в кровоточащем сердце истинного Витязя. Два соприкасающихся мира, по которым его носит судьба, пожирает Бездонная Мгла – и только клинком можно вычеркнуть роковую строку из смертного приговора.
На внепланетную космическую станцию прибывают трое практикантов космотранспортного училища. Вскоре начальник станции начинает подозревать, что один из этих курсантов – суперхакер по кличке Чингисхан, согласившийся давать показания против могущественной Промышленной Лиги и законспирированный Интерполом по программе защиты свидетелей. А затем выясняется, что среди студентов есть и агент Лиги, который ищет Чингисхана. Но дело обстоит еще хуже. Мирный космический маяк из места детективного расследования превращается в поле боя…
В чулане бабушкиного дома Полинка обнаружила старую матрёшку. Каждую ночь девочка открывает куколку, и та, превратившись в загадочный образ, уносит её в дальние странствия. Первую ночь Полинка проводит с княжной на острове, вторую с русалкой под водой. Всего куколок семь. Матрешка удивительным образом исчезает и неожиданно проявляет себя на следующий день. Сны девочки наполнены легендами, при этом бабушке снятся кошмары. Какую тайну скрывает матрешка и что преподнесет последняя седьмая куколка?
Из серии "наши там" Живет человек, неплохо живет, но что-то не хватает ему в этой жизни, не ощущает он себя частью окружающего мира. Значит путь его лежит в иной мир… (как-то так, а дальше посмотрим…)
Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить… .
Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.
Вторая война уже окончилась. Наконец-то окончилась служба в Стражах. Что же теперь ты будешь делать? Ведь впереди темное будущее…Примечания автора: Продолжение Рико — https://ficbook.net/readfic/4928129 Рико 3: https://ficbook.net/readfic/7369759Беты (редакторы): ptichkin, Лиса-ЛисьФэндом: NarutoРейтинг: NC-17Жанры: Фэнтези, Экшн (action), AU, Мифические существаПредупреждения: OOC, Насилие, Нецензурная лексика, Мэри Сью (Марти Стью), ОМП, ОЖП, Элементы гета, Элементы фемслэшаРазмер: Макси, 290 страницКол-во частей: 46Статус: законченПубликация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика.
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Май 1942 года. Самолет командира эскадрильи, летчика-истребителя, героя Советского Союза капитана Александра Савинова сбивают в воздушном бою над Баренцевым морем.X век. Дружина русского князя Ольбарда на лодьях вышла в боевой поход в Полуночное море. Темное хмурое небо, ледяные волны. Вдруг… сквозь расступившиеся тучи хлынул поток солнечного света. На воду, как мост, легла радуга. И человеческая фигура, сияющая в лучах солнца, скользнула над волной и упала в воду рядом с лодьей.Так Савинов попадает в мир наших предков и становится для них «человеком с неба», вернувшимся из Вальхаллы.Трудное и прекрасное время.
Продолжение романа «Витязь». X век. Герой Великой Отечественной, летник-истребитель Александр Савинов, а ныне вождь русов Олекса снова творит историю. Сражения на суше и на море, дальние походы; любовь и слава, храбрость и мужская дружба… Савинов побеждает в этой войне, но та, первая война для него еще не закончилась… Судьба ставит его перед выбором.