Рыжий - [48]

— Сначала беременность, Перси. А потом уже выпивка, чтобы преодолеть чувство неуверенности, таящееся в беременности.

— Я знаю, знаю. Я был ужасным ослом. А она и слышать не хотела о детях. Говорила, что слишком молода, чтобы ишачить на детей. Теперь-то я понимаю, она не хотела бросать свою работу. А я не имел на нее никакого влияния. Теперь мне уже безразлично, меня устраивает любая престарелая шлюха, и я пью пиво, чтобы забыть о необходимости платить за жилье и жратву.

— А где ты раздобыл это мясо?

— Себастьян, даже и не заикайся об этом. Я расскажу тебе по секрету. У меня была подружка, которая работала в мясной лавке. Каждый вечер она крала для меня фунтов восемь превосходного мяса для бифштексов. Три-четыре фунта мне хватало, чтобы наесться до отвала, пива я напивался до умопомрачения, а с ним доедал и остаток мяса. Видел бы ты меня в те дни. Иногда я отдавал несколько фунтов мясца Тони Маларки для его детей. Некоторое время я жил у него, но он кудахтал непрерывно, как старая квочка, и закатывал жуткие скандалы, когда я задерживался по вечерам. Не мог примириться с тем, что хоть кто-то получает от жизни удовольствие. И я переехал. Но подружку мою поймали с поличным.

— А где же ты раздобыл мясо сегодня?

— Подожди, подожди, я тебе расскажу. Они застукали ее, когда она тянула это чертово мясо, и ее тут же уволили. Она хотела, чтобы я бесплатно обслуживал ее по вечерам, но я сообщил ей, что не являюсь племенным бычком и не могу тратить свои силы зря. Только представь себе, она хотела, чтобы я выступал в роли быка-производителя бесплатно, без всякой надежды получить кусок мяса. Некоторые люди совершенно забывают о приличиях. Ты, Себастьян, единственный известный мне порядочный человек. Когда у тебя есть деньги, ты угощаешь, а потом не устраиваешь из-за этого шум. Мне нужно было стать священником, чтобы мне напитки доставляли домой раз в неделю и чтобы у моей домоправительницы груди были, как пирамиды. Тогда ты услышал бы от меня такие проповеди… Я бы научил приличию некоторых из этих людишек. Но когда я перестал получать мясо от этой старой шлюхи, я нашел себе другую подружку в мясном магазине. Целую неделю я покупал у нее кости, и вскоре она уже стала контрабандой выносить мне мясо.

— Ты страшный человек.

— Кроме того, у меня есть одна перезрелая девица в «Иви Хауз», которая мне симпатизирует. Она утверждает, что лучше мошонка в руке, чем все остальное в небе.

— Из тебя получится замечательный муж, Перси.

— Не заливай.

— Нет, в самом деле.

— Да посмотри только на меня. Я лысею. И живу рядом с кучей мальчишек-разносчиков газет и они здороваются со мной на Графтон-стрит. И это со мной, выпускником Клонгоуз вуд-Колледжа.

— А теперь взгляни на меня, Перси.

— Взглянуть на тебя? Да с пособием для бывших военнослужащих ты богаче самого президента.

— Жизнь ужасно дорогая, Перси. И, кроме того, я должен сохранять чувство собственного достоинства.

— Достоинство старой шлюхи. Ты хочешь пойти на вечеринку?

— Не сегодня.

— Ты что спятил, Себастьян? Это же у Тони, в Катакомбах. И Тони хочет с тобой повидаться. Мне говорили, что О’Кифи уехал в Париж и стал там голубым.

— Это правда. Он живет в маленьком городке и набрасывается на любой движущийся предмет.

— Ну ладно, приходи вечером.

— Не могу.

— Тогда выпей.

— Перси, с тех пор как мы виделись с тобой в последний раз, мне многое довелось пережить. Мистер Скалли, хозяин моей прошлой квартиры, охотится за мной, чтобы заставить меня с ним рассчитаться. И, кроме того, я задолжал еще в нескольких магазинах.

— Ты должен начать держать пари, Себастьян. Вот в чем дело. Ну ладно, пойдем…

Я бы хотел оказаться сейчас рядом с женщиной. Я был знаком с девушкой, которая носила оранжевый свитер. Я обнимал ее за стройную талию и гладил по обнаженному животу. Она была пастушкой. Я — джентльменом. Мы застывали в любовном объятии.

Они шли по улице, протискиваясь сквозь толпу мальчишек и перебираясь через сточные канавы, вымощенные гранитными плитками, разговаривая о прибыльности овцеводства.

— Ты никогда не забирался на одну из них?

— Мне кажется, Перси, ты уже слишком…

В

Алжире есть город

По имени

Грудь.

16

Себастьян веселился от всей души. Сегодня они пойдут на вечеринку. Они сидели в «Шотландском Доме» между двумя бочками. Снаружи доносился шум моторных лодок, развозивших пиво «Гиннес». Клоклан корчился от смеха.

Мне думается, это будет славный вечерок. Приглашена целая толпа разношерстного люду. Больные, хромые, шлюховатые и вороватые. Неумытые и обездоленные. Те, кто причащаются каждый день, и активисты Легиона Девы Марии. Неудачники и те, кто вот — вот неудачниками станут. Дублин — это просто рассадник мелких чиновников. В девять в конторе. В шесть дома. Изможденные, рахитичные существа, к которым не рискуют прикасаться их жены во избежание причиняющих боль телодвижений. Вечеринка, на которой соберется тоскливая чиновничья мелюзга. Мистер Дэнджерфилд, он же Дэнджер, Буллион, Балф, Бум и Бист, расскажет, как вам выбраться из этой трясины. Это довольно трудно, но все же возможно. С помощью педерастии в малых дозах. Боль вместе с наслаждением.