Рыжик - [50]

– Ты теряешь в день по два килограмма. Ты что, совсем ничего не ешь? – спросил Литке.

Почему? Ем. Со мной начал заниматься физиотерапевт, плюс ко всему ваша жара меня убивает. Я пью очень много воды во время спортивных занятий… если их можно так назвать… Хотите, сейчас съем персик? Или могу вам его отдать. Он очень вкусный, поверьте.

Литке уже не слушал меня. Он что-то внимательно изучал: его глаза быстро скользили вверх-вниз по листкам бумаги, которые он принес собой в палату вместе с указкой.

– Ты ничего не ешь, причем уже несколько дней, – он произнес это так твердо, что я сразу поняла, что увиливать бесполезно.

– Мне больно. Даже воду пить больно. Как вы узнали? – сдалась я.

– Твои анализы… кальций… магний… Все показатели были в норме три дня назад… а сейчас они далеки даже от нижней границы. А где больно?

– Сама не могу понять. Дайте, пожалуйста, воду. Сейчас попробую объяснить.

Я сделала глоток воды, почувствовала острую боль где-то внутри и постаралась передать ему свои ощущения.

– Я думаю, что тебе случайно могли повредить пищевод. Может, просто какая-то мелкая внутренняя царапина. Я дам тебе таблетки. А на завтра назначим тебе гастроскопию.

– Ну нет… опять глотать какие-то трубки. Давайте мне таблетку. И я у вас на глазах съем все, что скажете. Только избавьте меня от очередной приятной процедуры.

– Ты даже ничего не почувствуешь.

– Я понимаю. Но давайте все-таки начнем с таблетки. – Я схватила со столика стакан воды и быстро сделала глоток. – И… вы знаете, только что сделала глоток воды, и уже почти не больно… Вы меня излечили…

Он смеялся. Он хорошо изучил меня за неделю и знал, что я пойду на все, лишь бы меня в очередной раз не кололи и не резали.

– Ладно, сначала таблетки. А завтра посмотрим на твои показатели. Я буду точно понимать, ела ты или нет. Тебе принесут подробную информацию о процедуре гастроскопии, и как обычно тебе нужно будет заполнить кое-какие бумаги. Это формальность. До вечера. – И он вышел из палаты.

– Ну… сладкие Рыцари, спасайте. – Я смотрела умоляющими глазами на Геральда и Дженса.

– Пить тоже больно? – спросил Дженс.

– Да. Но есть больнее. Как улучшить показатели до завтра?

– Я кое-что придумал, – сказал Дженс, – но смотри, если тебе не помогут таблетки и наша маленькая хитрость и завтра тебе будет все так же больно есть, то все-таки придется сделать гастроскопию. По рукам?

– По рукам. Спасибо. – Я ударила его по руке.

Через полчаса Дженс появился в палате с маленькой цветной коробочкой в руках.

– Это что? – удивилась я.

– Витаминизированное шоколадное молоко для маленьких пациентов, которые не могут есть. – Он протянул мне трубочку.

– Ты шутишь? Шоколадное молоко? – Мне казалось, что он балуется.

– А вдруг тебе понравится… – Он подмигнул мне.

Я сделала глоток… еще один, потом еще один… Дженс смотрел на меня с замиранием сердца.

– Дженс… это молоко богов… Ты – лучший… – Я не знала, как его отблагодарить.

– Тебе понравилось??? Правда? Ты даже не представляешь, сколько в нем витаминов… Это специальное молоко… – Он радовался, как маленький ребенок.

– Мне очень понравилось. Спасибо тебе. Я никогда этого не забуду.

– А ты пойдешь со мной на свидание, Принцесса? Или только с Геральдом? Я тоже не буду награждать тебя бациллами. – Его глаза светились от счастья.

– Дженс, ну, конечно, пойду… что за вопросы? Я окончательно встану на ноги. И пойду с тобой на свидание. И с Геральдом пойду. Со всеми пойду. Вы все мне очень дороги.

Я отвернулась к стенке.

P.S. Через пару часов дверь моей палаты откроется и на пороге будет стоять гордый Дженс… с четырьмя ящиками специализированного детского молока со вкусом шоколада, ванили и клубники… самого вкусного молока в моей жизни. На следующий день мне не будут делать гастроскопию… и на следующий тоже не будут… и на следующий… Я пойду на свидание с Геральдом… Дженсом… и я каждый вечер буду провожать доктора Литке к его «porsche», жадно глотая горячий немецкий воздух и наслаждаясь каждым своим шагом. А через семь лет меня снова назовут Принцессой… Мой Старший Товарищ – Пётр Листерман.

17 июля 2003 года

Thank you for loving me

For being my eyes

When I couldn’t see

For parting my lips

When I couldn’t breathe…[33]

Тук-тук… мое на этот раз бодрое «Come in»[34]… и на пороге появилась огромная фигура мужчины в модном мотоциклетном костюме… В руках он держал черно-синий шлем и маленький пакетик.

– МАЛЕЕЕЕЕЕЕЕЕК! – завопила я и готова была вскочить на ноги, но пока у меня не получалось делать это быстро.

Он вошел в палату, поздоровался со мной, с мамой… Мама тоже могла с ним общаться, потому что он прекрасно говорил по-немецки. Со мной он переходил на мой родной английский, и в его речи время от времени проскальзывали немецкие слова.

– Привет, Little Simpson… здорово выглядишь, намного лучше, чем тогда… И ты уже почти не Симпсон. – Он протянул мне пакетик.

Да, мой билирубин уже в норме… Я не могу поверить… Ты приехал… из другого города… я… мне так приятно… – Я действительно не могла поверить в то, что посторонний человек приедет навестить меня. Он сам мне пообещал это сделать, но в той ситуации, когда он давал свое обещание, мне можно было обещать все что угодно.