Рыжеволосая искусительница - [33]

Рената, конечно, не выказывала никаких признаков сожаления. Сногсшибательно выглядевшая в красном, она радостно поприветствовала Керри и сосредоточила свое внимание на Ли.

Наблюдая за ними, когда они пошли танцевать, Керри все больше убеждалась, что ее подозрения об их прежней связи были весьма обоснованными. Интимное виделось ей уже в том, как они двигались вместе: ее руки обвивали его шею, лицо обращено к нему, рот — сочный красный соблазн.

Было невозможно сказать, что думает или чувствует Ли, но он явно не делал никаких попыток ослабить их объятия.

Когда Филип пригласил Керри на танец, она не смогла найти приличной отговорки. На площадке толпилось достаточно много народа, любое движение было затруднено. Филип держал ее очень близко, так как иначе было просто нельзя, но все же гораздо более прилично, чем демонстрировали его жена и друг.

— Я действительно рад, что вы решили вернуться к Новому году, — сказал он. — Я никогда не видел Ли таким беспокойным, как в это Рождество. Ему очень не хватало вас.

— Не похоже, что в настоящий момент ему слишком уж не хватает меня! — резко рассмеялась Керри. — Не обращайте на меня внимания, — поспешно проговорила она. — Я вижу слишком многое в малом.

— Но только не в отношении моей жены, — сухо прозвучал ответ Филипа. — Около нее всегда был Ли. Я доверяю ему.

Керри бросила взгляд туда, где промелькнули Рената и Ли.

— Не принимайте это так близко к сердцу, — посоветовал Филип, верно оценив выражение ее лица. — Очень трудно освободиться от женщины, которая намерена оставаться близко.

Музыка умолкла, прежде чем она смогла найти ответ. В сопровождении Филипа она вернулась к столу и увидела, как Ли, усаживая Ренату за стол, что-то шептал ей на ухо, отчего на красных губах расцветала улыбка. Ей очень хотелось бы разделить веру другого мужчины.

Воспоминания о том, как тело Ренаты прижималось к Ли, были настолько болезненны, что она не смогла расслабиться, когда Ли пригласил ее на танец. Почувствовав ее напряженность, он посмотрел на нее, шутливо приподняв брови.

— Что случилось?

— Здесь слишком жарко, чтобы обжиматься, — резко заявила она.

Он медленно провел рукой по ее позвоночнику, улыбаясь ее непроизвольной дрожи.

— Приятно сознавать, что я настолько тебе небезразличен, что ты сердишься, когда я обращаю внимание на другую женщину.

Это добродушное подшучивание задело ее за живое, что придало еще большую едкость ее голосу.

— Ты можешь обращать внимание хоть на миллион других женщин. Я сердита из-за Филипа. Ведь он, кажется, твой друг!

— Он и есть мой друг. Ближайший.

— Тогда оставь его жену в покое.

— Между мной и Ренатой ничего нет, если это то, на что ты намекаешь.

— А твое слово — оно, конечно, слово чести! — Керри уже не заботило, что она говорит, ей хотелось только побольнее его уколоть. — Я сомневаюсь, чтобы Сара Хартли вновь поверила твоему слову!

Немедленного ответа не последовало, но она почувствовала в нем перемену — руки на ее спине неожиданно стали жесткими. Когда же он заговорил, в голосе его звучало спокойствие более зловещее, чем гнев.

— Твоя подруга, — я правильно понял?

— Мы жили в одной квартире, когда я впервые приехала в Лондон, — сказала она. — Сейчас наши жизни не часто пересекаются.

— Но ты, очевидно, знаешь, что мы когда-то были вместе.

— Очевидно.

— И это повлияло на твое отношение ко мне, когда мы впервые встретились?

— Имело некоторое влияние, — подтвердила она. — То, что ты сделал с Сарой…

— Что бы она ни сказала тебе, наверно, этого было достаточно, чтобы настроить тебя против меня, — решительно прервал ее Ли. — Напрашивается вопрос почему ты изменила свое мнение обо мне? Он выдержал паузу. — Или нет?

Руки, обнимавшие ее, превратилась в стальные обручи. Керри сглотнула — лучше бы она никогда не начинала этот разговор.

— Ну и каков же был план? — неумолимо продолжал он, не дождавшись ее ответа. — Дать мне от ворот поворот от имени Сары?

— Что-то вроде этого, — неохотно согласилась она.

Скулы его напряглись, когда до него дошел смысл ее слов, глаза превратились в холодную жесткую сталь. Когда он заговорил, голос его был так же холоден.

— Выбор времени очень важен, когда наносишь последний удар. Тебе хоть кто-то когда-нибудь говорил об этом? Ты же чуть поспешила.

Гнев и обида исчезли, их заменило состояние оцепенения и несчастья.

— Ли… — начала было она, но голос ее затих, когда она поняла, что он не желает выслушивать сейчас никаких оправданий. Она загнала себя в угол, выхода не было.

Как бы в насмешку музыка прекратилась, и начался десятисекундный бой часов — наступила полночь, все это завершилось восторженными криками об окончании старого года и наступлении нового. Когда Ли прижал ее к себе, Керри невольно застыла, увидев его безжалостный взгляд.

— С Новым годом, дорогая, — с иронией сказал он.

Поцелуй был долгим и требовательным, его руки словно вжимали ее в его тело.

В сопровождении Филипа рядом с ними появилась Рената, и Ли отпустил ее так же резко, как и схватил.

— Крест-накрест! ― заявила Рената, бросив на Керри такой взгляд, что это вызвало в ней протест.

— Счастливого Нового года, Керри. — Поцелуй Филипа был легким, улыбка шутливой.