Рыжее солнышко - [14]

Он вздрогнул, когда, расстегивая свою рубашку, отдернул ее от уже запекшейся крови…

— О… — вздохнула Джесси, увидев длинную рваную рану на его груди.

— Видишь, Джесси, мужчины имеют некоторое право быть брюзгами, — сказала Анджела, поворачиваясь к Сидни. — Держу пари на эти раны, что это так.

— Просто царапина, мэм, — язвительно сказал он.

Когда Анджела осторожно исследовала рану, Сидни стиснул зубы.

— Джесси, не могла бы ты принести мою черную сумку? Она все еще в автобусе.

Когда Джесси вернулась, Анджела сделала Сидни совершенно покладистым. Они мирно болтали, как старые друзья.

Глаза Джесси вновь устремились к его груди: она внимательно рассмотрела ее. Казалось, его торс был высечен из мрамора, если бы не капли крови, сочившейся из раны.

— Что все-таки случилось?

— Я седлал молодую кобылу, а этот маленький придурок выстрелил в нее из водного ружья. Она отпрыгнула в сторону и впечатала меня в забор, прямо на торчащий гвоздь.

— О, Сидни, мне очень жаль.

Он свирепо посмотрел на нее.

— Это поможет мне пережить весь этот ад.

Она смущенно покраснела, вспомнив, что он думает о ее извинениях.

— Это всецело моя вина, — тихо сказала Анджела. — Эд — мой племянник и под моей ответственностью. — Она уже обработала рану и теперь накладывала швы.

Сидни посмотрел на Анджелу с восхищением.

— Пожалуй, вы сможете научить кое-чему вашу кузину.

— Что это значит? — раздраженно спросила Джесси.

— Это значит, что умение принять на себя ответственность — признак зрелости и силы духа. Вы ответственны за своих гостей. И не столько из-за моей безопасности, хотя я не против, чтобы это также принималось во внимание, а в первую очередь из-за их собственной.

— Ну вот, — сказала Анджела, с удовлетворением глядя на грудь Сидни. — Все в порядке.

Он поднялся и застегнул рубашку.

— Спасибо. — Затем вздрогнул. — Не думаю, что сегодня я буду ловить этого мальчишку.

— Что вы собираетесь сделать с Эдом, если все-таки поймаете его? — подозрительно спросила Джесси.

Сидни ухмыльнулся.

— Ему очень повезет, если я не поймаю его в порыве гнева.

— Неандерталец, — прошипела Джесси.

— Я поручаю вам, Анджела, разъяснить вашему племяннику серьезность того, что сегодня случилось. А что касается вас, — сказал Сидни, бросив на Джесси взгляд, явно говоривший о том, что он считает ее кузину настоящей женщиной, — то я хочу, чтобы все гости собрались в этой комнате на несколько минут. Вы должны ясно дать им понять, куда можно ходить, а куда нельзя, что им разрешается делать, а что не разрешается. Я выразился ясно?

Его повелительный тон привел ее в бешенство, но девушка понимала, что приказ не был необоснованным.

— Да, сэр! — сказала она, сердито кивнув головой.

— Анджела, благодарю вас за врачевание. Я надеюсь, вы останетесь здесь подольше, потому что предчувствую, что это не последний несчастный случай. — Он послал Джесси выразительный взгляд.

Когда Сидни ушел, Джесси мрачно заявила:

— Он совсем не думает обо мне.

— Во всяком случае, он не так уж суров, как может показаться. Держу пари, он думает о тебе больше, чем ему хочется.

— Ты проиграешь свое пари. Кроме того, еще есть Чарльз, — уныло напомнила Джесси.

— А что Чарльз?

— Без ума от меня. Он даже прислал тебя ко мне в гости.

— Вот если бы сам приехал…

— Я думаю, у нас с Чарльзом есть основания для более близких отношений.

Анджела недоверчиво покачала головой.

— Разве тебе не нравится Чарльз? — допытывалась Джесси.

— Вообще-то он может быть очень забавным, — осторожно сказала Анджела. — У вас похожие характеры: Чарльз такой же неугомонный и импульсивный.

— Звучит обнадеживающе. Небеса предназначили мне подходящую партию, — шутливо произнесла Джесси.

Анджела ничего не ответила.

— Разумеется, ты не думаешь, что Сидни и я — подходящая партия?! — взволнованно воскликнула Джесси. — Мы совершенно противоположны. Он совсем не умеет веселиться, непоколебим как скала, упрям как осел, высокомерный, грубый. Он…

— Невероятно привлекательный, — прервала ее Анджела, улыбаясь.

— Это Господь сжалился над ним. У мужчины с таким количеством недостатков должно быть, по крайней мере, одно достоинство. Но это все равно ему не помогает. Ну какая польза от такой привлекательности в этой глуши? И какой смысл иметь такую смазливую физиономию, если она все равно испорчена угрюмым взглядом и кислым выражением?

— Скажи-ка мне, — как бы невзначай произнесла Анджела, — он уже целовал тебя?

Джесси внезапно почувствовала себя загнанной в тупик смеющимися голубыми глазами своей кузины. Она открыла рот, чтобы ответить, но не смогла произнести ни слова.

Анджела глубокомысленно кивнула головой.

— Почему бы тебе не показать мне мою комнату, а потом я пойду искать своего племянника.

5

Два дня, утомленно подумал Сидни. Всего два дня, с тех пор как началось это ужасное вторжение.

У него было такое чувство, что «Браун Биар» уже никогда не станет прежним. Сидни с досадой посмотрел на лодыжку Роба: она распухла почти в два раза по сравнению со своими нормальными размерами и переливалась всеми оттенками зеленого, лилового и черного.

— Как это произошло? — снова спросил Сидни ковбоя. Роб уже рассказал ему, но его объяснения не слишком походили на правду.