Алекс Норд влюбилась в Риса Стирлинга, что называется, с первого взгляда. Родители Алекс перебрались на новое место жительства в Кент — так ее отцу было удобнее ездить на работу в Кентербери. Переехали в самый разгар лета. Любознательная Алекс решила сразу же обследовать близлежащую округу. В живой изгороди она нашла отверстие, через которое можно было рассмотреть соседский сад. Но ее поразил не сад, ухоженный и утопающий в цветах, а юноша в саду. При взгляде на него у Алекс замерло сердечко. Его высокий рост, удивительно мягкие черты лица и вообще весь облик произвели на нее неизгладимое впечатление. В то время Рису было лет четырнадцать, а ей только недавно исполнилось четыре.
— Здравствуй, — довольно смело обратилась Алекс к мальчику, просовывая свою мордашку сквозь заросли кустарника.
Оторвавшись от книги, которой он был увлечен, юноша взглянул на детское личико, обрамленное листвой. Он чуть наклонился, чтобы яснее разглядеть маленькую незнакомку.
— Привет, — сказал он. — Как тебя зовут?
— Алекс. А тебя как?
— Рис. Будешь теперь здесь жить?
— Да.
— Значит, пойдешь в местную школу, в ту самую, которую называют БМШ.
— БМШ? — удивленно протянула Алекс.
— Ну да. БМШ означает Баркхемская мальчиковая школа.
— Но мне нечего делать в этой школе. Она же для мальчишек. А я девочка, — с упрямством произнесла она.
— Неужели? — Рис наклонился еще ниже. — Как же тебя угораздило иметь такое неподходящее для девочки имя?
— И все же я… — начала Алекс, как вдруг почувствовала, что летит куда-то вниз, сквозь заросли кустарника, в глубокую яму. Острые шипы вцепились в платье, колючие ветки царапали ноги. С его помощью она выбралась из неожиданной западни и очутилась прямо перед Рисом. С тем же упрямством она закончила начатую фразу.
— Я девочка!
Рис поторопился освободить ее от шипов и колючек, а Алекс, подражая матери, уперла ручонки в бока, топнула ножкой и рассерженно произнесла:
— Ну-ка, посмотри. Я самая что ни на есть настоящая девочка!
При виде столь угрожающей позы, а еще больше из-за ее воинственного тона Рис расхохотался.
— Ладно, ладно. Если тебе хочется быть Забиякой, будь ею, — сказал он, взял ее за руку и направился к своей матери.
Дома у Риса ее угостили лимонадом и кексом. Потом Рис посадил ее к себе на плечи и, сделав несколько кругов по саду, доставил домой. Алекс, обхватив ручонками его шею, чувствовал себя на верху блаженства.
В доме Алекс Рис был гостеприимно встречен, но долго не задержался. Когда он уходил, Алекс бросилась за ним вдогонку, схватила за руку, подняла на него раскрасневшееся личико, обрамленное светло-каштановыми кудряшками, и с детской непосредственностью сказала:
— Пожалуйста, прошу тебя, женись на мне, ладно?
Он засмеялся в ответ, погладил ее по головке и обещал, что выполнит просьбу. Разумеется, он отнесся к ее словам как к милой шутке. Но Алекс восприняла обещание серьезно и думала о нем долгие годы. За это время отверстие в изгороди стало таким большим, что на его месте родители решили соорудить калитку и тем самым ликвидировать причину постоянного волнения матери Алекс.
Обе семьи крепко сдружились и постоянно потешались над Алекс, не устававшей по любому поводу восторгаться Рисом.
Сам Рис относился к девочке с юмором, играл с ней как с ребенком; во время летних каникул брал ее с собой на дальние прогулки и на рыбалку. В зимние вечера терпеливо учил ее игре в шахматы; они вдвоем слушали музыку. В период занятий Алекс редко видела Риса. Пять дней в неделю он проводил в школьном пансионате и приезжал домой только на субботу и воскресенье.
Учился он очень прилежно, педантично выполнял все домашние задания, но когда выдавался свободный часок, Алекс постоянно торчала у него. В его доме она чувствовала себя свободно, словно в собственном, и к ней относились как к дочке. Но Алекс не нравилось такое отношение, она яростно восставала против того, чтобы Рис относился к ней как к сестре.
— Какая я тебе сестра, — сердито говорила она, глубоко веря в данное ей Рисом слово. — Ты же женишься на мне!
Подобные заявления Алекс стали у родителей предметом нескончаемых шуток. Они были уверены, что с возрастом ее упрямая убежденность пройдет. Тем временем Рис поступил в колледж, а по его окончании, получив диплом инженера, уехал в Южную Африку, где проработал более двух лет. Затем его перевели в Ботсвану, где велось строительство большого моста.
Время от времени он вырывался домой и, встречаясь с Алекс, благосклонно воспринимал ее восторги и радовался, что она так искренне относится к нему. Они иногда совершали пешие походы по утрам, он играл с ней в теннис на клубном корте. Однако ему уже исполнилось двадцать, и он стеснялся появляться на публике с десятилетней девочкой, которую прозвал Забиякой. Рис предпочитал общество сверстниц и уже приобрел кое-какой опыт в романтических похождениях.
Из Ботсваны он возвратился взрослым мужчиной двадцати восьми лет. Он загорел под африканским солнцем, раздался в плечах, но тонкие черты его лица почти не изменились. Рис не только стал сильным физически, но и приобрел манеры человека, знающего себе цену. Теперь он руководил одним очень важным инженерным проектом, и под его началом находилось много рабочих.
